Дочь ведьмы

Он взял ее руку, лежавшую на коленях, и поднес к губам. Элайза коротко рассмеялась и внезапно встала.

– Мистер Гестред, по-моему, вы пользуетесь моей беспомощностью, – поддразнила она.

– Не уходите.

Он вскочил с дивана.

– Что ж, – сказала она, быстро отойдя к карточному столику, – если обещаете хорошо себя вести, я соглашусь сыграть партию в канасту. Пора бы уже хоть кому-нибудь научить вас делать это.

– Ах, вот как? Что ж, посмотрим!

Саймон сел к столу и, взяв колоду карт, попытался ее ловко перетасовать. У него получилось лишь уронить их большей частью на пол. Элайза рассмеялась, глядя, как он пытается собрать карты и остатки самоуважения, и подумала, что никогда в жизни не любила мужчину сильнее.

Утром Элайза опоздала в больницу. Развязывая ленты шляпки, она пробежала мимо Томаса.

– Доброе утро. Доктор Гиммел здесь?

– Да, уже с четверть часа. Я как раз собирался подать чай. Захватить еще одну чашку?

– Благодарю вас, будет очень кстати.

Мистер Томас скрылся в кухоньке за кабинетом. Как только он вышел, из коридора в комнату шагнул Грессети.

– Доктор Хоксмит, доброе утро. Счастлив видеть вас в добром здравии после прискорбного происшествия с пьяным.

Он не выказывал признаков неловкости, хотя они встретились впервые после того случая возле ее дома. Казалось, мужчина решил помнить лишь о том, что спас ее, и ни о чем больше.

– Все хорошо, благодарю вас.

Элайза колебалась. Она больше не могла держать при себе то, что выяснила о рекомендательном письме. Если всему этому было какое-то простое объяснение, она желала его выслушать. Ей нужно знать о Грессети правду. Отчасти ее ужасала одна мысль о том, чтобы противостоять ему. В прошлом, когда дело касалось Гидеона, она всегда действовала одинаково: исчезала, едва убедившись, что это колдун, прежде чем он успеет понять, что она его узнала. На этот раз все, однако, было сложнее. Она не могла покинуть Эбигейл, не сейчас. И, если быть честной с собой, не хотела оставлять Саймона.

– Синьор Грессети, – начала она, – я хотела узнать, сколько вы сотрудничаете с Миланским институтом?

– Много лет. Почему вы спрашиваете?

Их прервал доктор Гиммел, быстрым шагом вышедший из кабинета.

– А, Элайза, вы здесь. Хвала небесам!

– Что случилось?

– Я только что получил сообщение от Саймона Гестреда. Эбигейл совсем плоха.

– Что?!

– Она потеряла сознание, и он не смог привести ее в чувства.

Доктор Гиммел шел к двери.

– Нам нужно поспешить, доктор Хоксмит, – на ходу сказал он.

Элайза побежала следом за ним. Грессети придется подождать.

В доме Гестредов их встретил Саймон, в ожидании меривший шагами вестибюль.

– Когда это случилось? – спросила Элайза.

– Около часа назад. Горничная помогала ей одеваться. Сначала мы подумали, что это обморок, но я не могу ее разбудить. Она в постели. Идемте, сюда.

Втроем они поспешили вверх по широкой лестнице вдоль площадки. Комната Эбигейл была в передней части дома, выходившей на парк. Через два доходивших до пола окна лился мягкий утренний свет. Солнце играло на медной решетке кровати и постельном белье в розочках. Эбигейл лежала на подушках, ее глаза были закрыты, но веки слегка трепетали. Дыхание казалось неровным и прерывистым. Она была бледна, вокруг рта залегла синеватая тень. Доктор Гиммел подошел к постели первым. Он поднял веко Эбигейл и изучил зрачок. Потом приложил стетоскоп к сердцу и выслушал легкие. Элайза стояла по другую сторону кровати. Она приложила пальцы к пульсу на шее Эбигейл и сосчитала неровные удары.

– Что с ней? – спросил Саймон. – Что случилось? Я знаю, она в последнее время была усталой, но это… это так неожиданно. Я не понимаю.

Доктор Гиммел и Элайза встревоженно переглянулись. Выпрямившись, доктор Гиммел отошел от постели Эбигейл.

– Состояние вашей сестры, как видите, ухудшилось. Я надеялся, что лечение может остановить развитие болезни, но…

В этот миг Эбигейл застонала. Она пошевелилась, медленно открыла глаза.

– Элайза? Это вы?

– Я здесь, Эбигейл. Не бойтесь.

– Как я оказалась в кровати? Доктор Гиммел? Я причинила всем столько беспокойства.

Она попыталась сесть.

– Лежите, моя дорогая, – улыбнулся доктор Гиммел. – Вам нужно беречь силы. Постельный режим. Никакого напряжения, слышите? Мистер Гестред, я пришлю сиделку из Фицроя. Вашей сестре нельзя позволять вставать, и ее не следует утомлять общением, ясно?

– Совершенно.

– Доктор Хоксмит, разумеется, будет ее посещать. Мы увеличим дозу лекарства, но прежде всего сейчас нужен покой.

Он поманил Саймона и отошел с ним в угол. Элайза взяла Эбигейл за руку и сжала ее. Несмотря на то что разговор велся шепотом, она ясно слышала, о чем говорили мужчины.

– Что нужно предпринять? – спросил Саймон.

При взгляде на его лицо у Элайзы разрывалось сердце.

Доктор Гиммел утешающим жестом положил руку ему на плечо.

– Боюсь, мы больше не можем откладывать операцию, – сказал он.

– Но она так слаба.

– Да, но мы исчерпали все возможные варианты. Мы дадим ей отдохнуть и набраться сил – день-два. Будем надеяться, этот случай пройдет без последствий и она окажется достаточно крепка для операции.