Дочери дракона

Молодой солдат на покрытом ржавчиной мотоцикле привез предписание от японского военного командования в Синыйчжу. Я первая увидела, как он едет вверх по склону холма к нашему дому. За мотоциклом тянулись клубы пыли. Они были похожи на длинный змеиный хвост, который тянулся, извиваясь, до самого моря и до лежащей за морем Японии. Змея подбиралась все ближе, и мне хотелось выбежать и кинуть в нее камнем. Я ужасно жалела, что еще не выросла — мне исполнилось всего четырнадцать — и была слабее мальчишек, а то я швырнула бы в эту змею огромный камень и наконец убила бы ее.

Змею я видела не в первый раз. Солдат приезжал прошлой осенью — привез предписание для моего отца. Там говорилось, что на следующий день отец должен явиться в военную штаб-квартиру в Синыйчжу, а оттуда его пошлют в Пхеньян работать на сталелитейном заводе. Следующим утром, когда солнце еще не успело подняться над тополями, а воздух был совсем холодный, отец уже прощался с нами — со мной, моей старшей сестрой Су Хи и нашей матерью. Кажется, мать заплакала, когда отец, высоко держа голову и с предписанием в кармане, прошел мимо высокой хурмы, росшей у нас во дворе.

Я любила аппа[2]. Он меня баловал: позволял мне такие вещи, которых мать никогда бы не допустила. Но с того дня я больше никогда его не видела.

Я как раз мыла листья салатной капусты, но когда заметила, что солдат едет к нам, быстро их собрала, завернула в кусок ткани и сунула под раковину. Потом я подбежала к задней двери.

— Су Хи! — позвала я сестру. — Сюда едет солдат на мотоцикле!

Су Хи как раз выкапывала глиняные горшки онгги с рисом и овощами, которые мы спрятали за домом, но тут выпрямилась и взглянула на дорогу. Увидев солдата, она очень серьезно посмотрела на меня, безмолвно призывая к осторожности.

— Задержи его, — велела она, а потом опустилась на колени и поспешно принялась засовывать онгги обратно в ямы, откуда их вынула.

Я вернулась в дом и стала смотреть из окна кухни на приближение змеи. Оставалась надежда, что солдат проедет дальше, к другому дому по этой дороге, но он остановился и прислонил мотоцикл к нашей хурме. Послеполуденный ветерок поймал хвост змеи и принялся играть с ним, вытягивая его, пока змея не исчезла и не остался только человек возле мотоцикла. Солдат снял перчатки и похлопал ими по бедру, так что в воздух поднялись облачка пыли. Потом он запустил руку в кожаную сумку, достал желтый конверт и подошел ко входу в дом.

— Эй! У меня предписание от военного командования! — крикнул он по-японски. — Выходите! Выходите!

Я отодвинула серый кусок брезента, висевший там, где когда-то была наша прекрасная дверь из резного дуба, и встала, скрестив руки на груди.

— Уходи, — отозвалась я на том же языке.

Мундир солдата побурел от пыли. Лицо у него тоже было бурое, если не считать двух чистых кругов вокруг глаз от защитных очков. Очки эти висели у солдата на шее и были не чище мундира. Мне казалось, что он выглядит ужасно глупо: весь в грязи, глаза обведены кругами, будто у енотовидной собаки. Но сам он, наверное, не чувствовал себя глупо и смотрел на меня с таким видом, будто он тут главный.

— Разве так со мной следует обращаться? — спросил он. — Я специально приехал, чтобы привезти вам предписание. — Он протянул мне конверт: — Вот, возьми.

— Лучше брось его в реку Амноккан, а нас не донимай, — сказала я, не тронувшись с места. — Почему это мы всегда должны вас слушаться?

Солдат ухмыльнулся, и его глаза как у енотовидной собаки превратились в узкие щелочки. Он прислонился к стене нашего дома.

— Потому что вы японские подданные. Если не будете подчиняться приказам, вас расстреляют.

— Да лучше бы расстреляли, — буркнула я.

Ухмылка солдата превратилась в оскал. Теперь он уже не выглядел глупо.

— Скоро ты научишься служить Японии.

Я собиралась сказать ему, что я думаю насчет службы Японии, но тут из-за дома вышла Су Хи, вытирая руки о платье.

— Что такое, в чем дело? — спросила она по-корейски. Сестра, в отличие от меня, по-японски не говорила.

— Коннитива[3]

, — сказал солдат и, переходя на корейский, добавил: — Вижу, ты еще не научилась говорить по-японски. Может, тебе стоит брать уроки у своей невежливой младшей сестрицы?

Су Хи склонила голову.

— Прошу простить мою сестру. Она совсем юная.

— Не такая уж и юная, — возразил солдат, разглядывая меня, а потом выпрямился и задрал подбородок, как принято у японцев. — Ваш хозяин недоволен урожаем, который вы собрали в этом году. Теперь вы ему задолжали. — Он протянул Су Хи конверт: — Это предписание для вас с сестрой. Тут сказано, как вы можете расплатиться с долгом. Возьми.

Су Хи слегка поклонилась и взяла предписание.

Солдат злобно зыркнул на меня, и я порадовалась, что не успела ему высказать свои мысли насчет службы Японии.

— Ты присматривай за сестрой, — сказал он Су Хи. — Она вас всех может впутать в неприятности. — Солдат кивнул и направился к мотоциклу. Он развернул его, запустил двигатель, подтолкнул и уехал туда же, откуда приехал, а за его мотоциклом на дороге снова поднялся в воздух пыльный змеиный хвост.