Дочки-матери

Буквально за два дня до свадьбы Наталья застала Люську всю в слезах и соплях и даже без косметики, которая цветными пятнами расползалась на полотенце. Перепугалась — аж под ложечкой засосало. Неужто накликала мысленно своими страхами какую беду? Может, поругалась с женихом, или с будущей роднёй, или интеллигентный Дима нашёл себе другую? Тьфу ты! Вот дурочка малахольная! Ну, Людка, чуть до сердечного приступа не довела! Оказалось, что племяннице приснилось, как посреди свадьбы вваливается в ресторан Галина, да ещё с Кефирычем. И он пальцем в Люсю тычет и противным своим голосом говорит, что Наталья ей никто, а они с Галиной и есть её кровная родня. И, конечно, все гости замолкают от удивления, свекровь кривит накрашенные губки, а Дима скорбно качает головой и молча уходит.

— Ой, дурында! Мать твою за ногу! — в сердцах выкрикнула Наталья. — Ну что ты мне «Зиту и Гиту» пересказываешь, что ли? Откуда им знать-то? Что-то я не видела, как в газете объявление давали, что Людмила Ариншина замуж выходит. Вот что есть балбешка — у меня чуть сердце не выпрыгнуло!

От сердитого тётиного голоса Люся моментом рыдать перестала. Ой, лучше пусть дурында и балбешка, чем такое происшествие наяву. Сама племянница успокоилась быстро, даже повеселела, а у Натальи долго ещё ныло сердце. Пришлось даже корвалол выпить. На всякий случай уточнила, а знает ли Дима всю историю, а то вон как она года три назад на мать налетела посреди улицы, мало ли? Оказалось, что жених в курсе, просто спросил, почему она называет маму Ташей? Вот и пришлось рассказать, что это не мама, а тётя. А папа погиб много лет назад вместе с тётиным мужем. Куда девалась родная маман, тактичный Дима уточнять не стал. И хорошо. Рассказывать, что она жива-здорова, но дочка ей без надобности — желания не было.

— Ну и ладно, — вздохнула Наталья. — И правильно: меньше знаешь, лучше спишь. Чего перед приличными людьми позориться? В конце концов, ты и не соврала ничего. Ни про меня, ни про отца. А лишние подробности ни к чему. Да он, поди, родителям давно всё рассказал. Помнишь, мама-то Димина, Лиля, меня сразу как тётю и встретила, и не оговорилась ни разочка. Ну и всё. Иди теперь полотенце замачивай в соде, невеста, тушь порошком не отстираешь.

Конечно, свадебную церемонию Наталья запомнила во всех подробностях, и совсем не для хвастливых рассказов. Просто казалось, что угодила она в счастливую сказку о «Золушке». А ей ещё в детстве совсем не нравилось читать про её мытарства, а хотелось наконец заслуженного праздника. Надо же, она себя считала женщиной не сентиментальной и даже порой грубой и резкой. Согласна даже признать, что по молодости была прямо-таки настоящей халдой. И весьма гордилась, что любого в бараний рог скрутить может и за словом в карман не полезет. С возрастом, что ли, мягче стала? Или, забрав к себе Люсю, проявилось в ней то женское и участливое, чего прежде не было? Да неважно всё это. И ничего предосудительного, что дрогнули губы, когда такая нарядная и воздушная племянница надевала жениху колечко. Или когда Люсю с Димой усадили на диванчик для фотографии. Вот не стыдно нисколечко за потёкшую тушь. Чужая она, что ли? Ну всё-всё понравилось. И гости, и красивый ресторан с закрытым от посторонних залом. Ещё не хватало, чтобы какие-то незнакомые пьяные морды совались и нарушили бы эту сказочную, как декорация к фильму, атмосферу. И хотя знала, что специально нанятый ушлый молодой человек снимает всё на кассету, а следовательно, потом можно будет смотреть как любимый фильм хоть весь день напролёт. Но это уже на экране, а состояние счастья оно здесь и сейчас. И каждая даже незначительная мелочь старательно откладывалась в голове, чтобы в любой момент её вызвать и насладиться. А как приятно шептались Люсины коллеги во Дворце, что, мол, мама у неё приятная женщина и выглядит моложаво. И как красиво сказал поздравления Димин папа Артемий. Нравилось, что свекровь Люсе досталась пусть и не хозяйственная, но такая модная ухоженная дама, а не злобная халда с колючими глазками и поджатыми губами. И товарищи у Димы симпатичные, никто допьяна не набрался и, само собой, не доставал гостей приставаниями, что обычно и провоцируют классическую свадебную драку. И зацепилось ещё в памяти даже совсем ненужное — ну словно магнитофон на запись в голове включили. Как в ресторане вышла в туалет косметику подправить и умилилась даже дамской комнате — такой нарядной, словно не сортир, а прихожая. И, постеснявшись вытирать размазанную косметику возле зеркала, заперлась в кабинке и воспользовалась крошечной пудреницей. И тогда услышала, как новая родственница Лиля вошла с какой-то подругой, и стали они переговариваться. А Наталья не решилась выйти, чтобы не получилось, что нарочно слушала.

— Лилечка, дорогая! Поздравляю ещё раз! Девочка и впрямь очаровательная и, главное, вполне цивильная.