Догма

– Ну как вам сказать… Роста среднего, крепкий такой мужчина, видный. Многие наши девушки смотрели в его сторону, прежде чем Маргарет его загребла. Неплохой такой парень, только больно скрытный, всегда себе на уме. Не угадаешь, что у него в голове творится. Обычно замкнутый, хмурый такой, немногословный. А мясник из него, конечно, хороший, да. Силища, как у двух обычных мужчин. Его наши парни даже называли Поддубным… ну, знаете, был такой русский силач, с гастролями везде ездил. Но ничего плохого про Тони сказать не могу. Как по мне, он муху пальцем не обидит, если эта муха не станет вдруг покушаться на его жизнь. А вот Маргарет была полной его противоположностью. Веселая, общительная, душа любой компании. Как говорят, экстраверт-балагур. А Тони – типичный интроверт.

– Понятно. – Марк допивал кофе и смотрел на меня. – Что скажешь, сержант?

– Какие-то выводы делать рано. Пока мы толком ничего не знаем, кроме общих сведений, лейтенант.

Я понимал, что это была просто проверка связи. Марк хотел узнать у меня: «Ну что, Домиан, вжился в роль сержанта Лоуренса?» На что я ему, не растерявшись, ответил: «Так точно, сэр!»

– Кстати, Абба, скажите, а что за история с крокодилом? – Я решил, что теперь можно вступить и мне. (Кстати, воспользовавшись внезапной добротой нашей хозяйки, я положил себе в чай целых две ложки сахара.) – Это вымысел или правда?

– Ох, сержант, может прозвучать невероятно, но всё правда. Аллигатор был, килограммов двести, говорят, весил. И прокусил ногу Саре, нашей местной официантке. Прям вот этим летом.

Сигарета дотлела в руках старухи, та изящно стряхнула пепел и потушила окурок. Затем достала новую и чиркнула кремнем. Она курила столько, сколько мы с Марком, вместе взятые. А мы-то еще жаловались друг другу, что часто предаемся пагубной привычке. Вот, полюбуйтесь – паровоз!

– Бережет ее Бог для какого-то дела, раз не дал разорвать этому чудовищу. Сару рыбаки вытащили, что у берега сидели, и палками отпугнули аллигатора.

– Те же самые рыбаки?

– Нет, другие. У нас народ любит на речку ходить. Марту Лейк тогда нашли профессор и его сын. Профессор – это у него прозвище такое; а так Джош Керри его зовут. Он и вправду бывший профессор какого-то университета, говорят, физику преподавал больше двадцати лет, а потом забросил и перебрался в Догму вместе с сыном Броди. Хороший такой рыжий парнишка, а Профессор больно уж умный. Видите ли, наше общество ему не подходит, оно для него слишком простое и поверхностное. Ох уж эти снобы, вечно…

– А как давно он переехал в ваш город? – не очень вежливо перебил я.

– Да лет семь назад, не меньше. Он уж давно стал полноценным жителем Догмы, а я скажу вам, детективы, что мы не всегда принимаем чужаков. Вот, скажем, чуть меньше года назад поселился у нас парень, Ричардом Стоуном кликали; редкостный говнюк, музыкантом все себя называл. Сорока ему еще не было, может, чуть старше моего сына, лет тридцать семь. Так вот, он нам сразу не понравился, не смог прижиться здесь. Все ходил, к каждому лез со своими расспросами, а мы привыкли жить по-другому. По-тихому! Никто никому в душу не ломится, если человек сам не хочет говорить. А Стоун все девушку себе искал среди наших. Но спустя три месяца пропал. Просто раз – и исчез. Вещи все в его комнате остались, деньги тоже. Ничего с собой не взял! Сбежал, и все, с концами. Думаю, и мы ему не по нраву пришлись.

– Люди так просто с концами не исчезают, – с расстановкой сказал Марк. – По моему опыту, если человек однажды ушел из дома и не вернулся, а вещи – на месте, то в девяноста случаях из ста его исчезновению кто-то поспособствовал. Что уже становится интересным… Будьте добры, дайте адрес дома, в котором тогда жил Ричард Стоун.

– Пожалуйста. Выходите в коридор, первая дверь направо. Но она заперта. Там и жил несколько месяцев этот Стоун.

– Здесь, у вас?

– Других отелей в этом городе нет, где ж ему еще жить?

– Но ваш сын сказал, что только одна комната свободна, а все остальные занимает семья, – встрял я.

– Правильно. Потому что та комната, где жил Стоун, не сдается. Она на замке.

И – тишина. Странная многозначительная пауза. Чем больше мы общались с Аббой, тем больше находили общего между ней и ее сыном.

– Ну и? – нарушил наконец молчание Марк.

– Что «ну и»? – Старуха уставилась на него с непониманием.

– Почему комната под замком? Почему не заселяете туда гостей? Там две кровати?