Доказательства вины

— Я знаю, ты сейчас скажешь, что почерк можно подделать. — Оттилия говорила торопливо и на пониженных тонах, все время нервно оглядывалась по сторонам, словно боялась, что кто-то может ее услышать. — Но там еще нашли твое помолвочное кольцо. То самое, которое все королевы Вереантера получали вместе с предложением руки и сердца, и в письме было сказано, что это оплата за услуги убийц. Откуда оно могло там взяться?

Я опустилась на кровать, поскольку ощутила, что ноги попросту отказывались меня держать. Мимоходом оторвавшись от зеркала, я обнаружила, что Бьянка таращится на меня широко распахнутыми глазами с выражением глубокой растерянности, а потом снова посмотрела на Оттилию, ожидавшую моего ответа.

— Я этого не делала, — слова прозвучали подобно оправданию маленького ребенка, клянущегося, что не он съел последнюю конфету или разбил любимую безделушку матери, но ни на какие изыски красноречия я сейчас не была способна. На меня навалились одновременно два чувства — тяжкое, почти болезненное недоумение и ощущение надвигающейся беды. Оттилии было несвойственно нагнетать обстановку, и, если у нее сейчас такое лицо, дела мои плохи как никогда.

— Я знаю, что это не ты. — Она заговорила еще быстрее, а ее взгляд снова забегал по сторонам. — Я знаю тебя, и ни Кейн, ни я не верим, что это устроила ты. Но улики слишком неоспоримые, а Лэнгстон сразу после случившегося сообщил о провалившейся попытке покушения во дворец. После всего, что эти «восстановители справедливости» натворили, проигнорировать его обращение было бы невозможно.

— Но какой в этом смысл? — Припомнив, как действовали эти «восстановители» летом, я нахмурилась. Даже растерянность отошла на второй план, а голова внезапно снова заработала. — Если они действуют от моего имени, то на кой демон надо было устраивать беспорядки, используя как повод мое появление в Вереантере?

— Отвлекающий маневр? — неуверенно предположила Оттилия. Она слушала меня вполуха, и я заподозрила, что плохие новости на этом еще не закончились.

— И что? — эти слова я выдавила из себя сквозь крепко стиснутые зубы. Ох, Лэнгстон все-таки нашел способ вырыть мне могилу…

— Адриан приказал арестовать тебя, — выпалила Оттилия, и я, позабыв о Лэнгстоне, с изумлением воззрилась на нее. — Это произошло буквально только что, я случайно подслушала, как отец говорил об этом Александру. Корделия, они собираются отправить за тобой отряд стражи, чтобы доставить в Бэллимор, и…

— Когда?! — выкрикнула я, даже не заметив, как снова очутилась на ногах.

— Прямо сейчас.

Ничего не ответив и даже не попрощавшись, я резко захлопнула зеркало, а затем в близком к панике состоянии покрутила головой по сторонам, словно пыталась найти выход из беды, в которую только что попала. Обвинение в государственной измене… Приказ поместить меня под стражу… Арест и отправка в столицу под конвоем… Перед глазами замельтешили воспоминания другого случая, когда от меня точно таким же способом попытались избавиться, когда решили, что я больше не нужна… Нет, нет, нет… Это не может происходить на самом деле, меня не могли во второй раз заставить пройти через то, что я испытала два года назад! Что делать, что делать? Как мне доказать, что я не организовывала заговоров и не пыталась убить советника, которого «оклеветала» в глазах Адриана месяц назад? Оттилия права, если почерк еще можно подделать, то кольцо… Я ведь помню, что оставила его в Бэллиморе, и в мое отсутствие с ним могло произойти что угодно. И как я должна поступить теперь? Дождаться стражи в безумной надежде, что Адриан соизволит выслушать меня и, возможно, мне даже удастся его убедить?!

— Корделия, — раздался за моей спиной негромкий голос, и я остановилась, с удивлением обнаружив, что все это время металась по комнате, будто загнанный в угол дикий зверь. Обернувшись, я увидела перед собой Бьянку, а затем ощутила, как левую щеку точно обожгло — несильно, но чувствительно. Медленно дотронувшись пальцами до лица, я недоуменно посмотрела на прорицательницу, которая продолжала держать руку на весу и явно собиралась отвесить мне еще одну пощечину, если я не приду в себя.

Дожили. Теперь уже скромная тихоня приводит меня в чувство посредством оплеух…

Вместе с этой мыслью ко мне наконец-то вернулась способность соображать.

— Очнулась? — тяжело дыша, осведомилась Бьянка. Казалось, что в один-единственный удар она вложила все имевшиеся у нее силы. — Теперь ты можешь рассуждать здраво? И потуши свои глаза, а то, не приведи Вар, сюда кто-нибудь зайдет и увидит!..

В голове слегка прояснилось. Ладно. Сейчас главное — отстраниться от чувств, заглушить все эмоции и позволить разуму руководить всеми моими действиями. Не поддаваться панике. Не думать о том, почему так все произошло и кто в этом виноват, на это время еще будет. Сейчас главное — понять, как из этой ловушки выпутаться.

Я глубоко вздохнула, отгоняя эмоции на задний план.

— Могу. Я уезжаю из академии.

— Прямо сейчас? — Бьянка опустила руку.