Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней

Критерий, который мы используем для проверки подлинности высказываний, – это критерий верифицируемости. Мы говорим, что предложение фактуально значимо для любого заданного человека, если, и только если, он знает, как верифицировать пропозицию, которую он намерен выразить, т. е. если он знает, какие наблюдения при определенных условиях привели бы его к принятию этой пропозиции как истинной или к отбрасыванию ее как ложной. Если, с другой стороны, предполагаемая пропозиция такова, что допущение ее истинности или ложности совместимо с любым допущением, как бы оно ни относилось к природе его будущего опыта, тогда в той степени, в какой она его интересует, эта пропозиция, если она не тавтология, является просто псевдопропозицией. Выражающее ее предложение может быть для него эмоционально значимым; однако оно не имеет настоящего значения… Чтобы прояснить нашу позицию, мы сформулируем ее иначе. Мы будем называть пропозицию, соответствующую реальному или возможному наблюдению, пропозицией опыта. Тогда мы можем сказать, что признак подлинной пропозиции о фактах не в том, что она может быть эквивалентна пропозиции опыта или любому конечному числу пропозиций опыта, но просто в том, что некоторые пропозиции опыта могут быть выведены из нее в совокупности с другими определенными посылками, предпосылкой которых является она одна[829]

.

Эмпирические гипотезы с фиксируемыми, наблюдаемыми следствиями обладают когнитивным смыслом. Схема Айера не исключает другие способы использования языка. Приказания и моральные оценки являются законным применением языка, но они не выражают настоящих пропозиций – суждений либо истинных, либо ложных. Например, не существует эмпирических пропозиций, которые могли бы подтвердить или опровергнуть моральные ценности.

Айер, Карнап и другие члены кружка утверждали, что высказывание «Бог существует» или подобные ему («Бог – это любовь, справедливость.» и т. д.) не являются осмысленными высказываниями, высказываниями в собственном смысле слова, потому что их нельзя ни верифицировать, ни фальсифицировать. С синтаксической точки зрения речь о Боге может казаться логичной, но это всего лишь иллюзия.

Вот ключевой в данном отношении фрагмент из «Языка, истины и логики», где Айер утверждает, что теистический язык не имеет смысла: