Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней

Теперь мы разберем несколько примеров метафизических псевдопредложений, в которых особенно отчетливо можно увидеть, что логический синтаксис нарушен, хотя историко-грамматический синтаксис сохраняется. Мы выбрали несколько предложений из одного метафизического учения, которое в настоящее время имеет сильное влияние в Германии[831].

Исследованию должно подлежать только сущее и более – ничто; одно сущее и кроме него – ничто;

единственно сущее, и сверх того – ничто. Как обстоит дело с этим Ничто?.. Неужели Ничто имеется только потому, что имеется Нет, т. е. отрицание? Или как раз наоборот? Отрицание и нет имеются только потому, что имеется Ничто?.. Будем утверждать: Ничто первоначальнее, чем Нет и отрицание.

Где нам искать Ничто? Как нам найти Ничто?.. Ничто нам известно… Ужасом приоткрывается Ничто… Там, где нас охватил ужас перед чем, из-за чего-то, не было, «собственно» ничего. Так оно и есть: само Ничто как таковое – явилось нам. Как обстоит дело с Ничто? Ничто само ничтожит»[832]

.

Позитивисты высмеивали проект Хайдеггера. Одной из неприятных насмешек стало уподобление хайдеггеровского понятия Бытия дыханию: бытие как дыхание, только тише[833].

Дискуссия с теистами часто сводилась к явно бессмысленным сравнениям или повествованиям о Боге. Карнап писал о специфическом качестве так называемой «бебичности», а Айер говорил о «дрогулусе», например: «Вот – дрогулус»[834]. Дрогулус – абсурдное, невидимое существо, которое нельзя ни обнаружить, ни последовательно описать. Так, доказательство бессмысленности религиозного языка превратилось в аргумент по аналогии. «Бог» представлялся не более осмысленным, чем «бебик», «дрогулус» или, как в знаменитой дискуссии, невидимый садовник. Энтони Флю сочинил следующую историю: