Доктор, который научился лечить все

— Слушайте, — говорю я, стараясь всё воспринимать как есть, не оглядываясь на устоявшийся застывший мир вокруг, в котором болезнь Альцгеймера неизлечима и в котором любое упоминание о вытаскивании из неё вызовет защитную реакцию со стороны медицинского сообщества — в виде агрессии. Всё человечество, вся наука не знают, как с этим альцгеймером быть. Люди просто уходят. Соскальзывают в черноту по наклонной плоскости, постепенно теряя личность. Но я сейчас нахожусь вне этого официально заледенелого мира. Я в каком-то отдельном его тёплом микропузырьке, где всё возможно. — Слушайте. Ну, скажите мне, что же всё-таки вы с ним делали? Ведь если бы я этого деда начал тискать, или любой массажист, или другой доктор, у нас бы ничего не получилось. Как же вы за два часа его «завели»? Что вы с ним делали?

— Я из себя ресурс в деда загонял, вот что я делал!.. Понимаете, если я вас несу на себе — я выполняю функцию ваших ног. Если я «качаю» деда, я выполняю функцию тех механизмов, которые должны в норме доставлять кровь в дедову голову.

— Можете на моей башке показать?

— Нет, это лучше на анатомическом атласе показывать. Там сразу видно будет, как и через какие бассейны всё это открывается и запускается. Для начала вы должны восстановить венозный отток. Потому как если нет оттока, не будет и притока. Это что касается кровеносного русла… А есть ещё спинномозговая жидкость, заполняющая желудочки, оболочки головного мозга. Необходимо восстановить в этом застоявшемся болоте дренаж и омывание тканей мозга. Затем убрать спайки в мозговых оболочках — там есть оболочка паутинная, есть твердая, мягкая… Далее нужно, поскольку человек залежавшийся, восстановить ему шею — мышечно-суставные взаимоотношения сегментов позвоночника… То есть одна задача следует за другой, и все нужно решить. Нужно активировать диафрагму, причем так запустить, чтобы когда я ушел, у него всё само продолжало работать… Ему нужно изгнать шлаки — опорожнить кишечник, потому что его пичкали едой и таблетками… Это я вам сейчас составляю буквально схему того, что нужно было делать с дедом, который лежал калачиком и никого уже не узнавал. И делать именно в такой последовательности. Можно этому научить обычного врача? Да никогда в жизни!

— Почему? Если уж инструкторов вы учите без образования…

— Да потому что инструктора учишь под данного человека. Просто показываешь, что надо делать, и всё. А врача превратить в инструктора — это надо чтобы он забыл всю пургу, которой его учили в медвузе, и сначала научился просто исполнительскому мастерству. Нужно, чтобы он думать перестал! Он ведь сразу тебе начнет: а для чего мы это делаем? а почему мы это делаем? Он иначе не сможет. И я его на хрен пошлю сразу. Умный? Пошел вон!

— К чему такая суровость? — развеселился я, хотя уже догадался, каков будет ответ.

— Потому что он у меня и у себя крадет время своими дурацкими вопросами!

— Так объясните ему!

— Не надо. Для начала просто делай. Потом сам поймешь, почувствуешь. Инструктора мои медицины не знают и просто делают, как я говорю. А потом самые талантливые из них сами начинают чувствовать и понимать кое-что. В этом и состоит восточная школа мастерства — просто делай, что сказано, и вопросов не задавай. Понимание потом само родится.

— Ладно. Допустим. Тем более что некоторые вещи объяснить или трудно, или невозможно, надо просто показывать… Но вот что конкретно вы делали с дедовой головой, чтобы он вынырнул из пустоты, чтобы машинка его мозга заработала?

— А почему именно с головой? — откинулся в кресле Блюм, бросив ручку, которой что-то малевал на клетчатом тетрадном листке. — Это сын его помнит только про голову. А массу всего остального он не помнит, не видел, не заметил. Для него это прошло неакцентированно — как моей жене запомнилось только, что ей голову рычагом давили. Для людей болезнь Альцгеймера — это проблема с головой, и они видят только, когда я с головой что-то делаю. Не замечая, что я в какой-то момент шею подвернул, грудную клетку раскачал, — это для них ни о чем. И то, что деда во время этого три раза в туалет по-большому водили, в памяти как-то не отложилось. Голову трогаешь — о, альцгеймера лечит! А как я коммуникации к голове провожу, никто не замечает.

Ещё нужно понимать, что я работаю не один, поэтому мои методы не для всех — ну кто в обычной медицине будет спецкоманду создавать для одного больного? Не для разовой операции, подчеркну, а для того, чтобы его вести — заниматься только с ним целыми днями в течение многих месяцев. Это могут позволить себе только очень богатые люди.