Доктор, который научился лечить все

— У врача всегда есть выбор — пойти работать в государственную контору, где платят меньше, но гарантий больше. У государственной карьеры очень много плюсов — самому думать не надо, за тебя все решат: как тебе одеваться, как вести себя с пациентом, что ему прописывать, согласно протоколам. Если он помер, ты не виноват: лечил по протоколу! Не ты этот протокол придумал, не тебе и отвечать! Твоё дело маленькое — посмотреть анализ, прописать таблетку. Как их принимать, в инструкции тоже написано. Поток! Конвейер!.. А я — кустарь-одиночка. Это мой выбор. Самому возглавить институт — жизни не хватит, локтей не хватит. Поэтому я ушёл туда, где меньше толкотни и короче путь наверх — в частную медицину, в частную науку и в белое пятно. В те болезни, которые не может излечить государственная медицина.

Медицина официальная — это пассивные методы, с клиентом там обращаются как с куклой: его лечат, а он лечится. Методы стандартизованные, и пациенты там все на одно лицо, стандартизованные, только по весу различаются.

Медицина официальная жизнь спасает. А я занимаюсь восстановлением здоровья. Жизнь — бесценна. Поэтому медицина бесплатна. А здоровье — роскошь. Поэтому я беру деньги. Ну, а то, что у меня люди попутно от болезней избавляются, так это побочный эффект. Моя формальная адресация — к процессам физиологического восстановления. Могу я начать парализованного оздоравливать? А кто мне запретит? Ну, а то, что он потом встал и побежал — это извините, позитивный, но побочный эффект.

Если речь идет о жизни и смерти — тогда вам на стол к хирургу. Он вам с удовольствием чего-нибудь отрежет. И вот мы уже имеем минус ткань, минус кусок организма. Теперь организму нужно эту дыру заделать. А если химиотерапия? Да это же войсковая операция с применением химического оружия на своей территории! Ну и что бедному организму после всего этого остаётся делать? Жизнь ему сохранили. Качество жизни — нет. А я как раз и занимаюсь качеством жизни. Заряжаю человека, как батарейку. А это возможно только активными методами. Движением! Так устроен человек, что заряжается он только при движении. Недаром утренняя гимнастика называется зарядкой. Но для того, чтобы лечиться активными методами, у человека должно быть много времени. Время — это ресурс. А у бедного времени нет. Он вынужден работать.

— У бизнесмена тоже времени не особо много — бегают они всегда все в мыле.

— Но бизнесмен, в отличие от бедного, может поменять приоритеты. А бедный нет, он вынужден работать. Знаете, я по эту сторону баррикад давно, многое видел. И скажу вам, что человек, который приходит восстанавливать здоровье, и тот, кто идёт на стол к хирургу — это разные люди. В медицину человек побежал, потому что боится сдохнуть. А здоровье восстанавливать человек должен для чего-то и для кого-то. На что-то опереться ему нужно, чтобы совершить этот подвиг работы над собой. Это самое здоровье должно быть кому-то нужно — ему самому или его близким. Но человек говорит: мне здоровье, в принципе, не помешает, но делать я для этого ничего не хочу! И тогда я ищу — а кому его здоровье, кроме него, ещё нужно. Кому он, кроме себя нужен? И вижу, что на жену я опереться не могу, на детей не могу — они только и ждут, когда он сдохнет и наследство оставит. А нужен он только своей собаке, но на собаку я тоже опереться не в силах: я с ней поговорить не могу.

Еще раз: здоровье — роскошь, без него жить можно. Ну, а раз здоровье роскошь, оно продается и покупается. И человека ещё надо подвигнуть на приобретение этой роскоши. Он должен понимать своё плачевное состояние. Поясню. Вот смотрите, у ребенка с ДЦП ничего не болит. А как должно быть, он не знает. И потому не тяготится своим уродством. Но он здоровым нужен родителям. И они его начинают принуждать работать над собой. Потом он втянется, почувствует вектор и будет сам стараться, но сначала ему нужно внешнее принуждение. Родительское. Или неродительское — бывает, что нянькам это больше надо, чем родителям!..

А бизнесмен — это человек, который мыслит определенным способом: такая цена логичная, а такая нет. И поскольку здоровье продается и покупается, он может оценивать стоимость моего предложения. Вот столько на лечение жены дам, а столько не дам — за такие бабки я лучше новую найду. И я начинаю искать границу между «буду» и «не буду» с точностью до тысячи. Мне просто интересно. Ищу точку перелома. Мне его психология интересна. Я этим приемом хочу вытащить его из его мира бизнеса туда, где деньги не главное.

Их же заносит порой от денег! Он приходит, пинком дверь открывает. Это надо увидеть хоть раз… Я таких сразу спрашиваю: вы ко мне как к последней инстанции пришли? И он сразу понимает, к чему я веду: если я для него — последняя инстанция, придется дорого заплатить. Нет, говорит, не как к последней. «Тогда уходи! Потому что я занимаюсь только теми патологиями, с которыми никто сделать ничего не может. Я один такой во всем мире». И тогда у него в голове проясняется. И гонору сразу становится меньше…