Доктор Кто. Лето на исходе и другие рассказы

Разочарованная Кейт оглядела магазин. Там было мрачно и полно кружева, подсвечников и несобранных картинок-головоломок. В углу стояла картонная коробка. Глаза-бусинки веселой женщины перехватили взгляд Кейт.

— О, это из дома бедной мисс Дойл. Нам оттуда много чего досталось. Ее племянник приехал, посмотрел, нос сморщил и сказал: «Тут один хлам, забирайте что хотите». Кошмар просто, у нее ведь было много произведений местного искусства. Вот мистер Стивенс, кстати, оценил бы. Погляди, дорогая, наверняка что-нибудь да приглянется. Вся выручка идет на помощь африканским сиротам.

Кейт покорно порылась в коробке. Там лежали маленькие керамические фигурки сов, оклеенные галькой, снежный шар с крохотным маяком внутри, банка разноцветного песка… и картина. Поначалу картина ей вовсе не понравилась. На ней была изображена гавань, темные волны обрушивались на маяк. На переднем плане были две странные фигуры. Мужчина держал в руках яркое золотое кольцо, а женщина — ключ.

Кейт уже собиралась положить картину обратно в кучу сувениров и пресс-папье, как вдруг ее пальцы скользнули по поверхности.

— Она мокрая! — воскликнула Кейт.

— Хм. — Веселая женщина нахмурилась. — В доме мисс Дойл и правда было сыровато. Впрочем, — она просияла, — если отсырели стены, посмотрим, как ее племянничек уговорит хоть кого-нибудь там поселиться. — Обрадованная этой плохой новостью, она разрешила Кейт купить картину со скидкой и только в этот раз согласилась взять ведро мистера Стивенса. Ради сирот.

— Ужас! — воскликнула мама Кейт, увидев картину. — Отнеси ее к себе в комнату и почисти потом как следует.

Она заставила дочку дважды вымыть руки, прежде чем пустила ее за стол, уставленный завернутыми в газеты блюдцами.

— Я не особенно продвинулась, — вздохнула мама. — Очень устала, пришлось немного вздремнуть.

Вся жизнь мамы Кейт состояла из этого «вздремнуть». Хорошие новости, плохие новости, много работы, мало работы — в итоге она всегда отправлялась «вздремнуть». В последнее время плохих новостей было навалом, и дремала она все чаще и чаще.

Кейт погоняла спагетти болоньезе с солониной по тарелке и рассказала маме обо всех достижениях за день. Мама порадовалась тому, что Кейт завела друзей, и немного нахмурилась, узнав, что та говорила с Армандом Дассом.

— Я, конечно, не из тех, кто верит сплетням, но… — сказала она.

Кейт сменила тему и заговорила о Барнабасе. Маме почему-то не понравилось, что ее дочь распивает чай с незнакомыми людьми, живущими в сараях.

— Видно, странноватый он человек, — пробормотала она. — Но, может, многие хранители музеев такие. Не люблю я эти музеи. Там всегда всё только о прошлом и ничего о будущем. Впрочем, — она поразмыслила немного. — Если успеешь, можешь заглянуть туда завтра с утра.

Не особо разбираясь в художественной реставрации, мама отправила Кейт мыть картину с банкой моющего средства и старой зубной щеткой. Кейт намылила картину и принялась осторожно ее тереть.

Когда она закончила, вода в банке из светло-зеленой стала совершенно черной. Картина на ощупь все еще была влажной и покалывала пальцы, словно вата.

Ночью Кейт приснилось, что она непонятно как бежит по морю, отчаянно пытаясь добраться до маяка, но вокруг вздымаются волны. И что-то… что-то темное ее преследует.

Кейт проснулась. Ее сердце колотилось как сумасшедшее. Она села на кровати, тяжело дыша. В комнате было ужасно холодно, казалось, вокруг полно темных углов, в которых таится угроза, и безымянных ужасов, скрытых за аккуратно сложенными коробками. Кейт кожей чувствовала, что кто-то или что-то наблюдает за ней… что-то… она посмотрела на окно. На подоконнике сидел серый кот Барнабаса. Кейт невольно хихикнула. Кот моргнул и принялся вылизывать лапу.

— Что ж, — сказала себе Кейт. — После такого точно не уснешь. По крайней мере, можно провести ночь с пользой.

— Надо же, — сказала мама Кейт утром. — Гостиная выглядит чудесно. Похоже, я вчера успела разобрать куда больше вещей, чем думала.

Кейт подавила зевок.

— Я сделаю тебе завтрак.

— Правда? — Мама Кейт рухнула в кресло и закуталась в халат. — Ты просто ангел. У меня ведь всегда что-нибудь пригорает.

Кейт нашла кота в переулке и вежливо с ним поздоровалась. Кот уставился на нее и, кажется, хотел ответить, но вдруг возле самого его уха пролетел камень. Кот подскочил и бросился в кусты.

Кейт обернулась. Рядом стоял Арманд.

— Ну и зачем было так делать? — спросила она.

— Терпеть не могу кошек, — ответил он и рассмеялся, но все же в нем чувствовалась какая-то робость. «Трус, но хочет казаться смельчаком и хулиганом», — решила Кейт.

— Жестоким быть плохо, — сказала она. — Я тебе кое-что покажу, — Кейт вытащила из ранца картину и гордо продемонстрировала ему.

Арманд в восторг не пришел. Он провел по картине пальцем и вздрогнул.

— На чем ее рисовали? Странновато на ощупь. Это плесень, что ли? Выброси лучше.

Его ответ разочаровал Кейт. Она сунула картину обратно в сумку.

— Что, велосипед так и не починил?

На этот раз Арманд скрыл стеснительность за маской злости.

— Много ты понимаешь, — рявкнул он. — Там вся цепь липкая.