Доктор Торн

– Итак, джентльмены, – во всю мощь своего голоса прорычал сэр Роджер из-под портика, украшавшего крыльцо «Дракона Уонтли» – знаменитой гостиницы, где заседала его комиссия. – Кто такой этот мистер Моффат и что сделал для нас? В последнюю неделю в городе появились художники. Одному богу известно, что это за люди. Во всяком случае, лично мне неизвестно. Эти умные парни сообщили вам, кто я такой и что сделал. Не могу сказать, что горжусь своим изображением, хотя и не стыжусь. Вот, смотрите. – Подрядчик поднял одну из картинок и передал помощнику. – Подержи, пока буду объяснять. Вот это я, – указал он тростью на прыщавую физиономию.

– Ура! Ура! Здоровья тебе, Роджер! Мы все тебя знаем! Настоящий парень. Когда в последний раз напился допьяна?

Подобные приветствия вместе с брошенной из толпы дохлой кошкой, которую кандидат ловко отбил все той же тростью, послужили ответом на вступительный раздел речи.

– Да, – невозмутимо продолжил железнодорожный бог, ничуть не смущенный едва не достигшим цели снарядом. – Да, это я. А теперь взгляните сюда: вот эта грязно-коричневая линия обозначает железную дорогу. А предмет в моей руке – не в правой, об этом упомяну чуть позже…

– Как насчет бренди, Роджер?

– Потерпите немного, о бренди расскажу в свое время. Но вот эта штука в левой руке не что иное, как лопата. Должен честно сказать, что никогда не держал лопаты и не умел ею работать. Зато, парни, ловко и крепко держал долото и молоток. Много сотен каменных блоков вышло из вот этих ладней гладкими и ровными. – Сэр Роджер поднял широко раскрытую огромную лапу.

– Да, Роджер, мы об этом знаем.

– Значение этой лопаты в том, чтобы показать, что я строил железную дорогу. Чрезвычайно признателен джентльменам из «Белой лошади» за то, что повесили эту картинку. Она правильная и честно показывает, кто я такой. Я построил эту дорогу, построил тысячи миль дорог и продолжаю строить еще тысячи миль: в Европе, Азии и Америке. Правильная картинка. – Сэр Роджер Скатчерд проткнул произведение искусства своей тростью и поднял над толпой. – Да, правдивая картинка. А что касается лопаты и железной дороги, то я не должен стоять здесь и просить подать ваши голоса. И когда наступит февраль, не должен заседать в Вестминстере и представлять вас, как, по милости Господа, непременно случится. Вот кто я такой. А теперь объясните мне, кто такой мистер Моффат.

– Как насчет бренди, Роджер?

– Ах да, бренди! Совсем забыл о нем и о той небольшой речи, которую сейчас произнесу, – гораздо короче и лучше нынешней. В правой руке вы видите бутылку бренди. Так вот, парни, нисколько не стыжусь. Пока человек честно выполняет свою работу – а лопата это подтверждает, – справедливо, чтобы он чем-то мог себя порадовать. Я всегда готов трудиться, и мало кто еще способен работать усерднее. Да, всегда готов трудиться, и никто не имеет права ожидать от меня большего. И сам никогда не жду большего от тех, кого нанял.

– Верно, Роджер! Несколько капель только помогают, правда? Согревают живот. А, Роджер?

– Теперь перейдем к этим словам: «Эй, Джек, не проглотить ли нам чего-нибудь покрепче?» Ничего не скажешь, славное приглашение. Всегда готов разделить выпивку с хорошим человеком, даже если он простой рабочий.

– Ура! – снова отозвалась толпа. – Верно говоришь! Здоровья тебе, Роджер, и пусть в твоей бутылке всегда найдется капля, чтобы смочить горло.

– Они написали, что я последний новый баронет, – продолжил Скатчерд. – Ничуть этого не стыжусь. Нисколько. Интересно, когда мистер Моффат заслужит честь стать баронетом? Никто не сможет справедливо утверждать, что не в меру горжусь своим титулом. Никогда не выставлял напоказ ни себя, ни свою жену, но не понимаю, почему должен стыдиться, если важные персоны решили сделать меня баронетом.

– Правильно, Роджер, стыдиться здесь нечего! Мы все стали бы баронетами, если бы знали, как заслужить титул! – отозвались слушатели.

– А теперь, когда мы подробно обсудили картинку, позвольте снова спросить: кто такой мистер Моффат? Ему тоже посвящено много картинок, хотя одному богу известно, откуда они взялись. Думаю, ту, что с портновским утюгом, нарисовал сэр Эдвин Ландсер: уж очень натурально. Только посмотрите! Честное слово, тот, кто это сделал, должен заработать целое состояние. А вот на этой мистер Моффат изображен с большими ножницами. Называет себя честью Англии, хотя непонятно, какое отношение честь Англии имеет к портновскому делу. Не могу сказать. Должно быть, мистер Моффат объяснит. Но поверьте, друзья мои: я ничего не имею против портных. Наверное, некоторые из вас тоже зарабатывают свой хлеб этим полезным ремеслом.

– Точно, – пропищал тоненький голосок из задних рядов.

– Хорошая профессия. Помню времена, когда в Барчестере жили портные, способные превзойти в мастерстве даже каменщиков, так что не говорю о них ничего плохого. Но для мужчины недостаточно быть просто портным, нужно делать что-то еще. Вы не настолько любите портных, чтобы послать одного из них в парламент только потому, что он портной.