Долбящий клавиши

Потом я принял решение изготовить что-то полезное. Мне срочно требовалась подставка под клавиатуру. До тех пор на концертах я клал свой Casio на сложенные коробки из-под пива или оставшийся свободным стол, если мне не удавалось найти трибуну или еще что-то подходящей формы. Так что я соорудил себе подставку, собрав сверху и снизу несколько стальных прутьев в стальной каркас, а снизу прикрепив ножки.

Так как подставку спроектировал и соорудил я сам, она оказалась неустойчивой. Когда я положил на нее Casio, она стала раскачиваться, а во время игры отпрыгивала от меня. Ножки были сделаны из слишком тонких стальных прутьев и очень легко гнулись. Так что позже моя подставка не могла стоять самостоятельно, и мне перед концертом приходилось к чему-то ее прислонять на сцене. Один раз она опрокинулась, когда кто-то прошел по кабелю. Во время выступления я поддерживал подставку снизу двумя большими пальцами, чтобы она от меня не ускользала. Из-за этого я не мог правильно играть. А когда я ненадолго забывал ее придерживать, то потом удивлялся, куда это делся мой Casio.

После этого я захотел сконструировать для Casio чемодан. В наше время это стало называться кейсом. Чтобы этот чемодан был более прочным, я взял толстый, трехмиллиметровый, стальной лист и спаял две его половины. Мало того что я не мог закрыть чемодан, потому что половинки не сходились правильным образом. Вся эта конструкция была тяжелой, как дверь автомобиля. Ее невозможно было использовать, ведь я вряд ли мог бы носить свой новый чемодан даже без содержимого. Увидев эту громадину, мой наставник лишь покачал головой. «Теперь я не оставлю тебя в мастерской», – сказал он и стал использовать мой чемодан как ящик для материалов.

Потом я сделал стальной шпиль для своего баса. Это был электробас для рок-н-ролл-групп, и он был такой же длинный, как контрабас, но совсем тонкий, потому что у него не было резонансной камеры, а был только звукосниматель. Он выглядел так круто, что многие хотели его у меня одолжить. Так что я отдавал его во временное пользование одной группе за другой, и это продолжалось до тех пор, пока в конце концов мне его больше не вернули.

Потом я сделал еще одно устройство, с помощью которого я мог открывать, а потом снова закрывать откупоренные бутылки с лимонадом. Теперь у меня на верстаке всегда была наполовину полная, но хорошо запечатанная бутылка. Потом я достал из шарикоподшипника два шарика, раскалил до мягкого состояния, а когда они снова затвердели, повесил их на короткую штрипку. Потом к этому добавилась петля, через которую я мог просовывать указательный палец. Шарики висели и стучались друг о друга, а после некоторой тренировки я добился того, что они сталкивались над моей рукой. Вся наша группа смастерила себе такие шары, и все с ними играли, пока наставник не запретил нам, потому что не мог вынести щелчков со всех сторон. После этого я стал больше времени посвящать настоящим заданиям.

Однажды в конце рабочего дня мы вместе с одногруппниками остались в раздевалке, чтобы сделать дырки в ушах и засунуть туда собственноручно изготовленные серьги. Кто мог сделать это лучше, чем слесарь-инструментальщик? На обратном пути мне казалось, что все люди в метро на меня смотрят, но это чувство исчезло через пару дней.

Потом я провалился на квалификационном экзамене, потому что моя деталь не была готова к назначенному времени. Этой деталью была стопорная шайба, которая была предназначена для самолета-истребителя МИГ-21. После этого я не особо удивлялся, почему они сравнительно часто разбиваются. Но мне любезно предоставили возможность остаться еще на полгода, и за это время я смог ее изготовить. Тогда мои коллеги уже стали квалифицированными специалистами и получали соответствующую зарплату. Чтобы мне не было так одиноко, они по-дружески тоже остались на предприятии.

В итоге я все же сдал экзамен. В первый же день работы специалистом я вытащил из шкафчика все свои вещи, которые накопились в течение трех лет, и выбросил их в мусоросборник.

Правда, мне очень жаль наставников, потому что они на протяжении всех этих лет приложили столько усилий, а я намеревался заниматься музыкой и никак не мог совмещать это с работой. В конце концов, ни одного дня в своей жизни я не проработал слесарем-инструментальщиком.