Долбящий клавиши

Но теперь мы оказались на Западе. Здесь у нас была уютная комната с кроватями, со своим туалетом, только для музыкантов. Но мы не собирались спать в этих номерах, потому что до полуночи должны были вернуться обратно, в ГДР. Каждый из нас получил восемь чеков на напитки, на которые он мог заказать выпивку. Я довольно быстро отдал все свои чеки, пока они не перестали действовать, и уже до нашего выступления слегка выпил, что, как и следовало ожидать, было очень плохо для концерта.

Еще мы были очень взволнованны, потому что всплыли несколько журналистов, которые намеревались составить свое мнение о так называемом «подполье» ГДР. Предполагалось, что должен приехать Дэвид Боуи[28], чтобы посмотреть на группы Восточной Германии. Но я его не увидел. Впоследствии он еще заявил о нескольких концертах, чем привел всех в состояние беспокойства. Я по-прежнему ни разу не видел его в лицо, может быть, он вообще не существует. В конце концов, я выпил кампари, самбуку, ром, виски – все это одно за другим. Названия я до тех пор знал только по рассказам, и все эти напитки были настолько непривычны на вкус, что я не смог его прочувствовать.

Когда 7 октября начались демонстрации, мы были полны надежд. 8 октября я отправился в Гефсиманскую церковь, чтобы посмотреть, что там происходит. Она была забита людьми, и я не мог понять, что говорит оратор, но это было и неважно, потому что все люди были в приподнятом состоянии духа. Потом на улице на нас надвинулись кричащие полицейские, которые хотели арестовать нас. Тогда все мы побежали вперед, чтобы нас не смогли окружить.

Полицейские и люди из «Штази» все же вытащили из нашей группы несколько человек и отволокли их в грузовики. Потом очередь дошла до нас; это был вопрос нескольких минут, потому что мы выглядели так же, как оппозиционеры. Конечно же, я был одет в кожаную куртку и сапоги. И все пути к бегству были заблокированы.

Тогда нам явилось спасение: дверь бара Lolott на Шёнхаузер-аллее. Когда мы вошли туда, хозяин был не в восторге. Но мы сразу же нашли три свободных места, заказали шампанское, сняли куртки и сделали вид, что давно там сидим. Полицейские смотрели в окна, но внутрь не зашли. Мы еще долго пили шампанское и ждали, пока на улице не стало спокойнее. В это время мы рассуждали о том, что будет с ГДР дальше. Мы рассчитывали на некоторые преобразования в правительстве, после которых станет немного свободнее. Но то, что государство реально рухнет и мы станем частью ФРГ, мы не могли даже вообразить.

Мы с Feeling B сразу же организовали турне по Западной Германии и заработали там западные деньги. Однако на наши концерты ходило не так много людей. Большинство публики состояло из выехавших из Восточной Германии. На Западе молодежь имела возможность ходить на концерты настоящих панк-групп, таких как U. K. Subs и Sham 69, и на их фоне мы были на самом деле неинтересны. У нас появилась возможность посмотреть Западную Германию, но нам там не так понравилось, как можно было бы предположить. Для нас там было слишком чисто и аккуратно. Каждая небольшая дорожка была заасфальтирована и выглядела как выполненный со скрупулезной точностью модель железной дороги. Не хватало необычайности, несовершенства. Там не было заброшенных закоулков, приятных глазу. Мы не осмеливались заходить далеко, потому что все было в частном владении.

Мы усвоили, что если нас приглашают, то надо есть побольше. Благодаря этому на следующий день можно было не есть и не тратить западные деньги. Потихоньку мы научились пользоваться водопроводными кранами и системой смыва в туалетах. Это было очень сложно делать: там использовали либо оптический датчик, либо педаль. Но самую забавную систему смыва в туалете я обнаружил в Польше. После того как я сходил в туалет, я не нашел кнопку для смыва и ничего такого, за что можно было бы дернуть. Но там был смывной бачок. Я забрался на унитаз, чтобы самому как-то привести в действие механизм смыва. Однако сиденье унитаза оказалась сделанным из очень тонкого пластика. Я проломил его. В отчаянии я стал искать, за что можно схватиться, чтобы вылезти. При этом я схватился за водопроводную трубу.