Долг обреченных

Глаза у Кащея были открыты. Но смотрели непонятно куда, словно псионик присутствовал одновременно в разных местах – общался с Греком, но в то же время частью своего сознания витал где-то еще. Сомкнутые ладони мутанта продолжали покоиться на животе, сжимая четки из «черных брызг». С четками псионик не разлучался никогда – либо держал в руках, либо клал в карман своей толстовки.

– С чего бы это ему в запой уходить? – пробормотал Грек. И тут его осенило! Ну да, как же он спросонья об этом забыл! – Кащей, а что с Марой-то? Вернулась она, что ли?

– Нет, не вернулась. Никто не вернулся.

– Паршиво. Как же так… Неужели Маруську убили?

– Пока еще нет. Да ты ступай. Собрался – топай, не мельтеши перед глазами. Можешь, кстати, не возвращаться, оклемался уже. Утром только загляни, микстуру выпьешь.

– Ладно, зайду.

Грек повернул ручку и медленно отворил дверь, которая противно скрипнула.

– Идиот, – вполголоса произнес псионик. – Лучше бы ногой толкнул. Теперь опять мигрень разыграется.

* * *

Ирод посмотрел на циферблат будильника. Почти девять вечера, на дворе давно стемнело. И никакой информации. Ни от группы, отправленной в Форт, ни от группы Фантомаса, ни от Митяя. Ни следов, ни сведений. Неужели все погибли, включая Марусю?

Тогда все пропало. Все. Включая головоломную комбинацию, ради которой ему пришлось в очередной раз подтвердить свое говорящее прозвище. Но он не мог тогда поступить иначе. Ибо жизнь приучила действовать безжалостно, не давая пощады никому. Какая пощада, если борешься за выживание? А ведь речь шла еще и о мести…

«Еще сто миллионов евро», – сказал атаман Аглае в той заброшенной хижине.

«Что?»

«Я говорю – с вас еще сто миллионов евро. У тебя плохо со слухом?»

«Я… не понимаю. Какие сто миллионов?!! Ты только что говорил про пять миллионов. Разве не так?»

«Так. Но я называл цену «панацеи». А есть же еще ущерб. Моральный Его тоже надо возместить. Материально».

«Но…»

«Никаких но. А как ты думала? Илья прибрал мою долю в бизнесе. Неужели ты думала, что я прощу этот долг?»

Аглая ошарашенно покачала головой. «Сто миллионов, и это еще по-божески, – продолжал Ирод. – Я бы мог потребовать половину всех его капиталов. Но я не жлоб».

«Сто миллионов евро? Но это ужасно много».

«Ха, ужасно много… Для кого много? Для человека из списка «Форбс»? И для чего много? Для спасения жизни сына? Сколько там осталось ему? Две недели? Три? Я наводил справки. По моей информации, он не протянет и месяца. Рак четвертой степени, видишь ли… Его специально ввели в кому, чтобы протянул немного дольше. Так что скажешь, подруга?»

«Но… Я не ожидала… Я думала, мы уже договорились. Это просто нереально, Матвей».

«А «панацея», милая, – это тоже нереально. Это фантастическое средство, которое в Зоне есть только у меня. И я готов продать его по нормальной рыночной цене. Однако Ланской обчистил меня, как тать в ночи. Теперь пора произвести расчет по гамбургскому счету. Ну так что? Я жду ответа».

«Я… Я не могу решить этот вопрос сама. Всеми деньгами распоряжается Илья. Ты же понимаешь…»

«Я понимаю так: Илья не даст таких денег, он слишком жадный».

«Почему ты так уверен? Я спрошу… Речь идет о его сыне. Мне надо переговорить…»

«Бесполезно тебе с ним разговаривать. Он не заплатит… Хотя пообещать может. Но не сдержит обещания. Видишь ли, насколько я знаю твоего мужа, ему проще убить меня, чем заплатить».

«Я не понимаю тебя. Что ты предлагаешь?»

«Все очень просто. Ты сама заплатишь».

«Но… я же не распоряжаюсь финансами».

«В настоящий момент, пока Ланской жив. Но ты ведь прямая наследница».

«И что? Я не понимаю».

«Все очень просто. Ты убьешь Илью. Это несложно. Я дам тебе замечательный яд, он быстро растворяется и практически не оставляет следов в организме. Что самое замечательное, он начинает действовать на вторые сутки. Поэтому ты организуешь себе алиби».

«Что за ерунду ты несешь? Это просто чушь…»

«Выслушай меня до конца. Ты так и не избавилась от дурной привычки перебивать мужчин. Так вот. Сегодня, вернувшись домой, ты накапаешь яд в какой-нибудь напиток и подсунешь его Илье. Яд жидкий и бесцветный, это будет несложно. Завтра утром ты куда-нибудь уедешь по срочным делам. Да хотя бы в Одессу к своей мамаше. А примерно через сутки, максимум – двое, Ланской умрет от остановки сердца. Врачи не обнаружат при вскрытии ничего подозрительного. Тем более что у него уже случался инфаркт, сердчишко-то изношенное. И все в порядке, ты станешь вдовой миллиардера. Тогда и расплатишься, я подожду. Так как?»

«Ты сумасшедший. Нет, ты и правда сумасшедший. Я никогда на такое не пойду».

«Никогда не говори «никогда». У тебя есть выбор – жизнь Ланского или жизнь сына. Только не ври, что до безумия влюблена в Илью. Мы оба знаем, что больше всего ты любишь деньги».

Аглая помолчала, нервно теребя себя за мочку уха.

«Мне надо подумать, Матвей. Это все слишком неожиданно. И-и… зачем сразу убивать Илью? Вдруг он согласится заплатить? Мне необходимо с ним переговорить».