Долгая дорога в Ад

И вдруг Марло открыл глаза, вернее глаз.

 

 

 

Запись 035

 

- Хотите сказать, что вы оживили убитого Кристофера Марло?

- Да, мой дорогой, именно это я и хочу сказать: мы оживили убитого Кристофера Марло.

- Я вам не верю.

- Тем не менее, я говорю чистую правду.

- Гм… Не знаю… Я уже… Ну, предположим… Да нет, вы смеётесь надо мной.

- Поверь, я был удивлён не меньше.

- Он встал? Он говорил?

- Он был живым. Я видел это своими глазами.

- Или выдумали.

- Зачем?

- Откуда мне знать! Чтобы произвести на меня впечатление.

- Да, только об этом и думаю.

- Гм… И что было дальше?

- Мы поболтали. Как ни в чём не бывало… Из нашего разговора я много вынес. Выяснилось масса интересных моментов. Если коротко, дело было так. Ещё во время работы над своим «Фаустом», Марло начал усиленно интересоваться чёрной магией. С одной стороны, он взял за основу народную легенду, а с другой, он где-то, отчасти, писал о себе. Его интерес к чёрной магии рос. Он сошёлся с чернокнижниками и колдунами. А потом у него произошла встреча с Люцифером. Он сообщил Кристоферу Марло, что тому суждено стать величайшим поэтом и драматургом, а тот признался в том, что последнее время именно это и составляет предмет его мечтаний и, дескать, ради этого он бы многим пожертвовал. Он также сказал, что вполне чувствует в себе силу, но чтобы реализовать себя и эту самую силу ему нужно время. А Люцифер ему, якобы, сказал, что время-то как раз не проблема и этого добра у него, у Люцифера, так много, что он бы мог с ним, с Марло, поделиться.

Я всех деталей той беседы не помню, но в общих чертах – как-то так.

По просьбе Марло, мы сопровождали его до самого корабля… Забыл название корабля…

Но вот, что самое важное. Прощаясь, Марло передал Мефистофелю одну рукопись. Это была поэма, над которой он последние дни работал. Называлась она «Венера и Адонис». И через две-три недели она была впервые опубликована. Автором её, как следовало из титульного листа, являлся некий Вильям Шекспир.

- Знаете, я когда-то увлекался «Шекспировским вопросом». Личность Шакспера из Страдфорда действительно мало подходит на роль истинного автора бессмертных произведений. Тут тебе и явная безграмотность, как его лично, так и его детей, и его завещание, где ни единым словом не упоминается его богатое литературное наследие, и прочее, прочее, прочее… Но, если быть до конца откровенным, то я больше склоняюсь к версии, что автором шекспировских текстов является Роджэр Мэннерс, пятый граф Рэтленд.

- Но это бы значило, что Рэтленд своё первое большое произведение создал в четырнадцать лет.

- На то он и гений. Мало ли мы знаем примеров, когда гений, будучи ещё совсем неразумным ребёнком…

- Ты о Моцарте?

- Моцарт, Бетховен и… этот… как его?

- В любом случае, не так уж много.

- Но были.

- Не хочу тебя огорчать, но я точно знаю, что «Венеру и Адониса» написал Марло.

- А что с ним было дальше?

- С Кристофером Марло?

- Да.

- Не знаю. Я больше никогда с ним не виделся.

- А Мефистофель?

- Он исчез из моей жизни вместе с Марло.

- Ну, тогда ваше свидетельство практически ничего не меняет.

- Это почему же?

- А чему вы, собственно, были свидетелем? Тому, что Марло выжил? Ну, что ж, возможно. Он написал поэму приписываемую Шекспиру? Не факт. Может это была другая поэма. С похожим названием. Сочинял ли он дальше? Вот первый вопрос. И потом. Может за Шекспира писал не один автор? А может даже не два и не три, может… Может это большой и сложный такой массонский заговор?

- Это писал один человек. Стиль…

- Перестаньте! Одному человеку такое почти не под силу. Слишком богатый словарный запас. Слишком много, слишком талантливо…

- Так ведь ты же забываешь о том, кто ему помогал. Сам князь Люцифер. Это был дар. Но не Божий.

- Но зачем Марло писать под чужим именем?

- Кто знает, мой мальчик! Может в этом вся суть. Дар обрёл – имя потерял. Право на имя. Он же сам говорил, что мечтает писать, создовать бессмертные произведения, а вот упоминуть о бессмертии своего имени, при этом, он упоминуть забыл. И возможно этой оплошностью решено было воспользоваться.

- Я вам не верю.

- Я не Бог, я веры не требую.

- Бога-то хоть не приплетайте.

- Я рассказал то, что знаю.

- Не обижайтесь…

- Вот ещё!

- Ко всему прочему, всё это могло вам просто–напросто привидится. Может, вы объелись какой-то белены…

- Чего?

- Не знаю, каких-то галлюциногенный трав или грибов.

- Ещё скажи, что у меня была белая горячка.

- Не исключено.

- Договорились!

- С вашим пристрастием к алкоголю…

- Ну, что ты болтаешь? Смешно, честное слово. Меня ни одна пуля не берёт, а ты мне – алкоголь.

- Одно дело - реорганизация тела, и совсем другое дело – ваша психика. Я вообще удивляюсь, как вы с ума не сошли лет через триста… Впрочем, сошли. Вы человек ненормальный – это факт. Я имею в виду, что вы - душевнобольной.

- Тут не поспоришь.

- То-то же.

- Болит душа.

- Я о другом.

- А я всё о том же.

- Ну, конечно.

- Я всё о том же. О своём. О душевном… Душно душе, душно…

- Знаете… Я вам сочувствую… Правда. Чисто по-человечески мне вас жаль…

- Это уже кое-что.