Долгий путь домой

И Гамаш надеялся, что это тоже правда. Он посмотрел на Бовуара и представил, каким тот станет в старости. Как будет сидеть с Анни на диване. В их доме, в их обиталище в Трех Соснах. Будут сидеть у камина и читать. Старые и седые. Анни и Жан Ги. И их дети. И внуки.

Дни их совместной жизни.

Прожитые так же, как прожили они с Рейн-Мари. До сего дня.

Бовуар показал на телефон в руке Гамаша:

– Так что там?

– Где?

– Вы, кажется, читали письмо? – спросил Бовуар.

– Ах да. Из полиции Бэ-Сен-Поля. Ищейки там нашли кое-что.

Бовуар переместился на жесткой скамейке так, чтобы смотреть в лицо шефу.

– Тело?

– Нет, тела пока нет. Металлическую коробку, а в ней картонные тубусы вроде того, в котором доставили полотна Питера. Они оказались пустыми. Если не считать какого-то порошка.

– Героин? Кокаин?

– Капитан Надó отправила порошок на анализ.

Гамаш посмотрел на окна, влажные от брызг. Уже опустилась темнота, и он теперь видел только освещенный нос «Морского волка».

– Может быть, колония на самом деле была лабораторией по производству наркотиков? А искусство – прикрытием шайки наркодилеров?

– Нам уже известно, что героин и кокаин поступают в Квебек по воде, – сказал Бовуар. – Перекрыть этот канал практически невозможно.

Гамаш кивнул:

– Предположим, наркотик выгружают в Бэ-Сен-Поле, отвозят в колонию Ноу Мана в лесу…

– И тогда понятно, почему они обосновались в лесу, – подхватил Бовуар, – а не на берегу реки, как обычно селятся другие художники. Им не требовался пейзаж – они искали уединения. И чтобы можно было заранее знать о приходе незваных гостей.

– Ноу Ман принимает груз и расфасовывает. Люк Вашон отправляет посылки на юг – они замаскированы под картины Ноу Мана. Но на самом деле в тубусах порошок.

Святой Лаврентий – не только жизненная артерия, но еще и способ доставки грузов. Для всех видов незаконной деятельности, включая продажу тяжелых наркотиков.

– Может быть, сам Ноу Ман и пустил слух о секте, – сказал Бовуар. – Чтобы любопытные не совали нос. Но потом тот коп начал проявлять к ним интерес, и Ноу Ман прикрыл лавочку и уехал еще дальше. В Табакен. Там глушь. Уединение. Никто за тобой не следит.

Гамаш поменял позу, чувствуя себя неудобно на жесткой скамейке.

Он не питал иллюзий. Если Ноу Ман занимался в Табакене именно этим, то их по прибытии могли ждать неприятные сюрпризы.

Его страхи, призрачные, пока он оставался в Трех Соснах, обретали реальные очертания. Воплощались в жизнь. И приближались. Вот что происходит, когда ты выходишь в большой мир.

«Храбрый человек в храброй стране». Легко быть храбрым, когда храбра страна. Но если она не храбра? Если она коррумпирована, карикатурна, алчна и склонна к насилию?

И что случится, если она ждет их? Знает об их приезде?

– А Шартран? – спросил Бовуар. – Он тут с какого боку?

– Уважаемый галерист со связями по всему миру? С безупречной репутацией? – уточнил Гамаш. – Кто может координировать действия лучше, чем такой человек?

Такая гипотеза подходила для Шартрана, но как быть с профессором Мэсси?

Какую роль играл он? А он, конечно же, был как-то вовлечен в это, иначе зачем бы ему лететь в Табакен.

– Что, если Ноу Ман занимался наркобизнесом еще во времена работы в колледже? – вслух подумал Гамаш. – А Мэсси его подозревал, но ничего не мог доказать.

Возможно, подобно Карлосу Кастанеде, утверждавшему, что кактус пейот подпитывает творчество, профессор Норман продвигал кокаин. Среди студентов, которые готовы были взорвать себе мозг и отобразить результат на холсте.

– Может быть, вот она, десятая муза, – сказал Гамаш. – Кокаин.

Бовуар нервно вцепился в шляпу. Для него это имело гораздо больше смысла, чем какая-то капризная, непокорная, обиженная богиня.

Та, которая убивала ради удовольствия.

А тут – метамфетамин. Или героин. Или кокаин. Троица смертельных наркотиков.

Нечто такое, что убивает ради удовольствия.

– Может быть, Мэсси полетел в Табакен, чтобы наконец разобраться с Норманом? – предположил Бовуар. – Когда он понял, что Питер отправился к Ноу Ману, у него возникло желание защитить своего ученика. Судя по всему, он из таких людей.

Клара и Мирна говорили, что Мэсси напоминает им Гамаша. А Гамаш отправился в ад, чтобы вернуть Жана Ги. Может быть, Мэсси отправился в Табакен, к Колдуну, чтобы спасти Питера. Вернуть его.

Пока у них были одни предположения. Но они выстраивались в логическую цепочку.

Заверещал телефон Гамаша.

– Oui, allô?

– Арман, как проходит путешествие?

– Мы сидим на пляжной палубе. Только что танцевали паровозиком. – Он пытался говорить веселым голосом. – Видела бы ты нашу каюту. Слава богу, бесконечные крещения твоих девяноста семи племянников и племянниц научили меня спать стоя. Это большое благо.

– Иди ты к черту, – рассмеялась Рейн-Мари.

Гамаш посмотрел на нос корабля. Тот пошел вверх, а потом рухнул вниз. Чернильные волны становились все выше. За последние несколько минут ветер усилился, дул прямо им навстречу, словно пытался остановить. Но «Морской волк» шел вперед, рассекая воду, рассекая ночь. Все глубже погружаясь в темноту.