Долгий путь домой

Бовуар отодвинулся от экрана, словно испугался, что, вдыхая воздух в такой близи от него, может заразиться.

– Что же он делал в тубусе? – спросил Бовуар. – Откуда он взялся?

– И куда направлялся? – спросил Гамаш. – И что еще находилось в тубусе, чего там сейчас нет?

Они оба знали ответ.

Холсты. Искусство. Смертоносное искусство.

Когда они нашли Мирну и Клару на палубе «Морского волка», те оказались не одни – к ним присоединилась молодая женщина.

– Знакомьтесь: Жюли Фуко, – представила женщину Мирна. – Новая школьная учительница в Блан-Саблоне.

– Un plaisir[102], – сказал Гамаш, пожимая ей руку.

Жан Ги кивнул в нетерпении – ему хотелось, чтобы Жюли поскорее ушла и они могли поделиться с Кларой и Мирной своим открытием.

– Ваше первое назначение? – спросил Гамаш, садясь рядом с Жюли.

На вид ей было не больше двадцати, ярко-рыжие волосы ниспадали ей на плечи, обрамляя румяные щеки. А на лице застыло новое для нее выражение – предвкушения и тревоги.

– Да. Я могла бы лететь на самолете, но хотела увидеть побережье.

– Жюли говорит, что будет учить всему, – сообщила Клара. – В маленьких школах это неизбежно, но ее специализация – естественно-научные дисциплины.

– Я получила степень магистра, – сказала Жюли. – Теперь работаю над тем, чтобы стать кандидатом наук.

Бовуар тоже сел.

– Вы знаете что-нибудь про асбест? – спросил он без всякого вступления.

– Надеюсь, это не способ завязать знакомство, – ответила она, и Гамаш улыбнулся.

По виду, да и не только по виду, она была молода, но постоять за себя умела.

Бовуар тоже улыбнулся:

– Нет, мы тут искали кое-какую информацию, и нам попался асбест.

– Вообще-то, кое-что об асбесте я знаю, – сказала она. – Не много, но знаю. Я не специалист, однако асбест входит в университетскую программу. Информация-предостережение от науки, промышленности и правительства.

– Нас интересует не столько политическая сторона дела, сколько свойства этого вещества, – уточнил Гамаш.

– Тогда я определенно могу вам кое-что рассказать. А зачем?

– Асбест обнаружился в одной емкости, – объяснил Гамаш. – Мы пытаемся понять, зачем он мог понадобиться и насколько он опасен.

– Все зависит от его формы. Если он в виде кусков породы, то опасность невелика. Асбест становится очень опасен, если распыляется в воздухе и попадает в легкие.

– То есть если он в виде порошка, – сказал Бовуар.

Все устремили взгляд на молодую учительницу в ожидании ответа, но им не пришлось долго ждать. Ни сомнений, ни колебаний она не проявила:

– В таком виде он опасен.

– А как асбест убивает? – спросил Гамаш. – Если человек проглотит его, это плохо?

– Ничего хорошего. Но главная опасность – попадание асбеста в дыхательные пути, в легкие. Он оседает в тканях и вызывает асбестоз или мезотелиому. Или рак легких. Или и то и другое. Очень, очень вредное вещество. А диагностика обычно опаздывает.

– Сколько времени проходит от поражения до смерти? – спросила Клара.

– По-разному. – Жюли задумалась на несколько секунд. – В этом и кроется одна из причин, почему на его опасные свойства так долго не обращали внимания, если не говорить о желании промышленности и правительства закрывать глаза на некоторые вещи…

– Без политики, – напомнил ей Гамаш.

– Прошу прощения. Проблема в том, что вредное воздействие проявляется не сразу. Для того чтобы установить связь между работой с асбестом и смертями, понадобилось некоторое время. Шахтер мог уже несколько лет находиться на пенсии, прежде чем появлялись симптомы.

– А какие симптомы? – спросила Мирна.

– Кашель, конечно. Затрудненное дыхание.

– Характерное для множества заболеваний, – заметила Мирна.

– И это тоже было частью проблемы. Неправильная диагностика. Но в конце концов связь обнаружили. Асбест был запрещен. Однако к тому времени он проник почти в каждый дом.

– Значит, – сказал Бовуар, обдумывая услышанное, – вы должны находиться очень близко к нему, чтобы вдохнуть?

– Верно. Или же он может быть распылен в воздухе. Как в шахте. Вы говорите, что ваш асбест имел порошкообразный вид и находился в контейнере?

– Верно.

Жюли покачала головой:

– В таком случае он легко мог попасть в воздух.

– И человек обязательно умрет, если вдохнет его? – спросил Гамаш и сразу же увидел озабоченность на лице Жюли.

Она перевела взгляд с Гамаша на Бовуара и обратно:

– Кто-то из вас вдохнул?

– Нет, – успокаивающе сказал Гамаш. – Но если бы вдохнули, что тогда? Умерли бы?

– Не исключено. Одна из шалостей судьбы. Не все шахтеры, работавшие на добыче асбеста, умирали от легочных болезней. А люди, сталкивавшиеся с асбестом лишь случайно, иногда заболевали.

– Сколько нужно вдохнуть, чтобы получить смертельную дозу? – спросил Бовуар.

– И опять-таки нет точного ответа. Извините за неопределенность, но, если я не ошибаюсь, некоторые шахтеры всю жизнь дышали асбестовой пылью и не умирали, а другим достаточно было одного вдоха, чтобы развилась смертельная болезнь. Все зависит от состояния человека и от характера волокон.

– Но теоретически может подействовать и малая доза, – сказал Бовуар. – И при разовом воздействии.