Долгий путь домой

Сев в машину, он поехал в Кауансвилл, где был высокоскоростной Интернет, и отправил фотографии по электронной почте.

Гамаш взглянул на часы: четыре тридцать пять. В Шотландии девять тридцать пять вечера. Поздно, слишком поздно для ответа. Но Гамаш все же просидел двадцать минут в машине, глядя на свой смартфон. Силой воли вызывая ответ.

Однако ответ не пришел.

По дороге в Три Сосны он думал о словах Роберта Фроста. Впервые он прочитал их много лет назад и запомнил, ведь если стихотворение начиналось как комок в горле, то расследование убийства в этом смысле не отличалось от поэзии.

И убийство тоже.

Глава девятнадцатая

– Есть что-нибудь? – спросила Рейн-Мари, когда ее муж вернулся в постель.

– Ничего, – прошептал он.

Шел четвертый час ночи, и он вставал, чтобы проверить почту. Анри поднял голову, но даже пес слишком устал, чтобы относиться к этому серьезно.

Гамаш подключился к Интернету через телефонную линию, поморщившись, когда в комнате раздались звуковые сигналы и скрежет. Наконец все сообщения загрузились.

Русские невесты.

Выигрышные лотерейные билеты.

Несколько посланий от нигерийского принца.

И ничего из Шотландии.

Там уже шел девятый час утра. Гамаш надеялся, что констебль Стюарт просыпается рано. И еще он надеялся, что констебль Стюарт будет достаточно любезен и выполнит его просьбу.

По правде говоря, Гамаш вставал уже третий раз за ночь, чтобы проверить, не пришел ли ответ. Два первых раза без особой надежды, но в третий раз шанс уже был.

Он вернулся в постель и погрузился в беспокойный сон.

Час спустя он снова поднялся. Спускаясь по лестнице, увидел прямоугольник света из кабинета. Он знал, что не оставлял лампу включенной, и улыбнулся, остановившись в дверях.

– Есть что-нибудь?

– Tabarnac![52] – Бовуар подпрыгнул. – Вы меня так напугали, что я чуть не обделался. Сэр.

– Надеюсь, этого все же не случилось. – Гамаш подошел и заглянул через плечо Жана Ги. – Порно?

– Ну, с такой скоростью какое может быть порно.

– Я помню времена, когда… – начал было Гамаш, но, увидев сердитый взгляд Жана Ги, замолчал.

Наконец почта стала загружаться.

– Rien, – сказал Бовуар, отодвигаясь от стола. – Ничего.

Они прошли в гостиную.

– Вы думаете, констебль узнает что-то изображенное на картинах? – спросил Бовуар, садясь на подлокотник дивана.

Гамаш опустился в кресло, закинул ногу на ногу и одернул халат:

– Если откровенно, я надеюсь, что он хотя бы не сотрет мои послания.

– Вы серьезно считаете, что эти картины – пейзажи? – с сомнением проговорил Бовуар.

– Я этого не исключаю.

Возможно, картины Питера на самом деле были вехами, которыми он отмечал места, где побывал. Его инуксуитами.

– Если его картины – пейзажи, то Шотландия довольно странное место.

Гамаш рассмеялся:

– Я же не говорю, что у него хорошо получилось.

– Кроме шуток.

– Может, это как с импрессионистами. Они писали природу, но получалось, что они изображали свои чувства.

– Значит, Шотландия ему не слишком понравилась. – Бовуар соскользнул с подлокотника на диван. – Но если ему так уж хотелось экспериментировать с пейзажами, то почему он не писал их в Париже или Венеции? Почему в Шотландии?

– И почему Дамфрис? – спросил Гамаш. Он поднялся с кресла. – Возвращайся в кровать.

В этот момент раздалось «пинг».

Они посмотрели друг на друга. Пришла почта.

Рейн-Мари пощупала кровать рядом с собой. Простыня была холодной. Рейн-Мари села и посмотрела в окно. Солнце еще не встало. В отличие от Армана.

Она надела халат и спустилась по лестнице. На сей раз Анри последовал за ней, скребя когтями по дощатому полу.

– Арман?

В гостиной было темно, но в кабинете горел свет.

– Я здесь, – раздался знакомый голос.

– Есть что-нибудь? – спросила она.

– Кое-что, – откликнулся Жан Ги. Он отступил в сторону, чтобы теща могла увидеть экран. – Так мне кажется.

Гамаш предложил ей стул.

Рейн-Мари села и посмотрела на монитор.

– «Это космический», – прочитала она. – Я не понимаю. Может, он хотел написать «комический»?

Арман и Жан Ги смотрели на короткое послание с тем же недоумением, что и она.

Констебль Стюарт ответил Гамашу двумя словами.

«Это космический».

Прошлым вечером Роберт Стюарт сидел в пабе, когда заверещал его айфон. Он запрограммировал его так, чтобы он верещал по-разному в зависимости от того, кто пытается с ним связаться.

Это явно была служебная почта, и в обычных обстоятельствах ему бы и в голову не пришло проверить, что там пишут, но парень, сидевший рядом с ним у стойки бара, достал его рассказами о том, как его облапошили с какой-то налоговой декларацией.

Стюарт поднял свой айфон и извиняющимся взглядом посмотрел на соседа, который, впрочем, не обратил на него внимания, продолжая молоть языком. Стюарт взял айфон и свою пинту и нашел место в тихом уголке.

Послание пришло от канадца. Франкоязычного парня со странным акцентом. Вряд ли там что-то важное.

Констебль Стюарт отложил айфон в сторону. Электронная почта дала ему возможность вежливо уйти от зануды за стойкой. Сообщение может подождать до утра.