Долина Колокольчиков

Наконец раздался её шелестящий голос:

– Прости меня, Берти.

Судя по мурашкам, побежавшим по шее Голден-Халлы, и по качнувшейся прядке волос у его лица, призрачная Нив шепнула ему это в самое ухо.

– Я так испугалась, что не смогла контролировать себя.

– Понимаю. Хотя это было подло, Нив. А сейчас нам надо кое-что обсудить.

Конечно, услышав всё то, что мы ей рассказали, Нив надолго замолчала. В пещере резко похолодало. Я на всякий случай держала в кармане заранее открытую баночку со смесью, позволяющей отогнать призрака, а Берти в любой момент был готов наколдовать щит.

– Хорошо, – тяжело согласилась Нив и, поколебавшись, проявилась в центре пещеры. – Я передам ему.

– Отлично! – Берти зашагал вдоль стены, заложив руки за спину. – Пожалуйста, пусть он встретится с нами у поселения Сонное Облако в ближайшую пятницу. Там тоже неподалёку есть телепорт, так что это должно быть удобно. И будет очень здорово, если Голат подтвердит свой приезд.

– Вот. – Я уколола палец иглой, нанесла выступившую каплю крови на осколок сердолика, взятый у Моргана, и положила его перед собой. – Ты сможешь протащить это через зеркало, Нив?

Глядя на меня исподлобья, она подозрительно кивнула.

– Эта штука поможет Голату отправить мне сообщение, где бы я ни была, – объяснила я. – Мы просим его дать нам ответ о том, что он согласен приехать и всё такое.

Нив долго стояла, теребя подол платья, и её лицо становилось всё более мутным – она теряла облик. Наконец она прошелестела:

– Хорошо. Я скажу ему.

Мёртвая скальница дотронулась до меня, чтобы восполнить силы (уже привычный удар холода в сердце) и, с трудом подхватив сердолик, исчезла вместе с ним, оставив после себя лишь тонкий запах ладана.

Мы с Берти, бросив последний взгляд на пещеру, пошли назад, сквозь светло-зелёные горные луга, по которым вилась, огибая редкие раскидистые деревья, песчаная дорога.

– Ох, надеюсь только, Хегола Тофф не сорвётся в Долину Колокольчиков сегодня же, вместо того чтобы встретиться с нами через три дня, – прикинула я, пнув случайный камешек.

Берти покачал головой:

– Не должен! Даже если Нив сразу передаст ему сообщение, представляешь, каким будет его смятение? Скорее всего, поначалу он впадёт в ступор. Потом буквально оглохнет от лавины нахлынувших чувств: и страх перемен, и ностальгия, и подозрение, что это какая-то шутка, и ярость… Затем, согласен, у него наверняка мелькнёт мысль броситься в Долину (при условии, что он вообще может туда попасть, мы же с тобой этого не знаем), но, обдумав её, он поймёт, что у него слишком мало информации: сначала надо встретиться с нами. Так что всё будет тип-топ, Стражди.

Под синим небом, разукрашенным грандиозными кучевыми облаками, было пусто: в траве стрекотали одуревшие от жары кузнечики, на дороге впереди шуршало перекати-поле, а вдалеке, на холме, мерцала таинственная стена погодного разлома, ведущего в зиму.

Я прикрыла глаза и подставила лицо сухому горячему ветру, стараясь получше запомнить этот момент, аккуратно сложить его в шкатулку воспоминаний.

Мы решили, что послезавтра покинем шале Моргана. Да, я до сих пор не нашла способ сохранить жизнь Авалати, но оставаться в Соловьиной Песне не было никакого смысла: в деревенской библиотеке не появится новых книг, местные жители не станут гениями по части невозможного, а на меня не снизойдёт озарение только потому, что я сижу в полюбившейся мне гостевой комнате. Скорее уж, можно надеяться, что по дороге появятся новые данные или же Хегола Тофф обладает некоей полезной информацией.

Поэтому с шале мы вот-вот попрощаемся. А вот с Морганом – нет! Перед тем как мы ушли в пещеру, он чинно выразил желание вместе с нами отправиться в Долину Колокольчиков.

Признаться, меня удивило, что Гарвус подал это решение как какую-то невероятную новость. С самого начала я была уверена, что так и будет – а как иначе-то? Он же по уши увяз в этой истории, какой нормальный человек захочет бросить подобное дело на полпути, не говоря уж о том, чтобы добровольно попрощаться с такими лапочками, как мы с Голден-Халлой!..

Но, как мне объяснил Берти, все эти дни Морган взвешивал, мучился и сомневался.

– На второй чаше весов у него была диссертация, Тинави, вдумайся! – рассмеялся Голден-Халла, лихо развернувшись на пятках и идя по дороге задом наперёд. – Где мы – а где она!.. Да у Моргана с этим несчастным исследованием настолько эпичные отношения, что весь остальной мир меркнет, сильнейшие романы о любви, долге и ненависти стыдливо уползают в дальний угол библиотеки, а матёрые магистры магии утирают скупые слёзы умиления. Чудо какое-то, что он выбрал нас с Авалати!

– Ух ты. Так это повод для гордости, а не что-то в порядке вещей? – восхитилась я.

– А то! Не забудь включить этот пункт в список своих достижений. В вашей Башне магов точно оценят, они, как мне кажется, нехило так настрадались от нашего потрясающего доктора в прошлые годы.

– Тогда это будет мой тайный список. Не хочу делать людям больно посредством жутких воспоминаний. Все в Башне и так слишком часто осеняют себя защитными знаками при виде меня.