Долина Колокольчиков

– На прошлой неделе я устраивала Искристый Перепляс, чтобы пополнить свой двор. После этого я двинулась обратно на гору Совермор, но по пути случилось кое-что, что меня очень опечалило. – Она рассеянно покрутила кольцо на пальце. – Мне хотелось как-то поднять себе настроение, и поэтому я решила устроить ещё один бал. Без смертей – моя свита полна, а без надобности я не увожу людей, я же не Леший, помешанный на убийствах. Иногда, если хочется танцевать, я выбираю тихие, забытые всеми места и просто устраиваю своим леди и лордам красивый вечер. Так я и сделала вчера. За теми деревьями – Фиона махнула рукой в сторону леса – находится гора, за ней – погодный разлом, а за ним – низина, полная величественных секвой, растущих на песке. Я решила устроить бал там. Как колонны храма, секвойи возвышались вокруг моих прельстительных друзей, сочетание простора и тенистого уединения рощи кружило нам головы. Запах сотканного мной ковра из цветов был согревающе-сладким, инистые плющи слабо колыхались, оплетая деревья, а вино из лунного света чистым удовольствием таяло на языке. Музыканты играли, как никогда прежде, леди и лорды были ещё обходительнее, чем обычно, но меня всё равно душила тоска. А потом я увидела его…

Фиона выдержала продолжительную паузу. Берти уж подумал, что сейчас начнётся настоящая драма, но тут ледяная леди вдруг хрюкнула от смеха, а затем, прикрыв рот ладонью, неподобающе громко расхохоталась.

– Ух ты, – шепнула вставшая на стременах Тинави. – Внезапно.

– Простите. – Фиона помахала рукой перед лицом, пытаясь остыть. – Это нервное. Дело в том, что до вчерашней ночи я и не подозревала, что вся та штампованная ересь, которую так любят авторы низкосортной любовной литературы, имеет место в реальной жизни… В общем-то, в какой-то момент между мелодиями я услышала странный стук. Я оглянулась и обомлела: прямо посреди моего бала откуда-то взялся мужик с топором, как ни в чем не бывало рубящий секвойю.

– Что?! – поперхнулся Берти.

– Вот и я так подумала, – кивнула Фиона. – А моей второй мыслью было: «О, камень окаянный, лишний мертвец – лишние расходы!» Потому что стоит смертному узреть наш танец, как его грубая одежда обращается невесомыми шелками, сотканными из птичьих слёз, глаза наполняются звёздным сиянием, кожа становится нежнее лепестков лилий и тэ дэ и тэ пэ – всё как в преданиях. Но этот мужчина не спешил превращаться в моего слугу. Я пошла к нему, собираясь разобраться в происходящем. Чем ближе я подходила, тем сильнее была заинтригована. Дровосек выглядел… как бы сказать… захватывающе: широкие плечи, узкая талия, волевой небритый подбородок и неожиданно чувственный изгиб губ. Когда я увидела, как размеренно и мощно он машет топором, моё сердце пропустило удар – да-да, именно эта пошлая фраза пришла мне на ум! Чужака ничуть не смущал мертвенный холод моего бала: его рубаха была расстёгнута, жар волнами исходил от мускулистого тела. Когда я подошла к нему, он даже не смутился. «О, – сказал он, – ледяная леди! Приятно познакомиться. Я всю жизнь мечтал вас увидеть». Я неверяще смотрела на него и на то, как вокруг лесоруба таял лёд и колдовские цветы. Он был слишком горяч для моей фиалково-снежной бури! Такого не случалось никогда прежде. Стыд и позор.

Фиона прервалась для того, чтобы, закрыв лицо ладонью, обескураженно покачать головой.

– В общем, – продолжила она, откашлявшись, – меня переклинило. Я дождалась, пока он срубит секвойю. А потом мы с ним сели на её же поваленный ствол. Мои леди и лорды подносили нам чаши со взбитым творожным сыром и янтарное вино из летних закатов, опускались вокруг нас, смирно слушали… Мы с Джеком – его звали так – говорили и хохотали как безумные. Мне становилось всё веселее, мои беды и вся моя жизнь начали казаться глупостью в сравнении с простым, крепким бытием Джека. На рассвете я уже орала, стоя на бревне и обращаясь к небу, что-то вроде: «Да гори оно всё синим пламенем! Я не хочу быть этой проклятой леди! Свободу альвам!» – и Джек горячо поддерживал меня, а потом обхватил меня за талию, чтобы снять с бревна, и тут… Я поняла, что как-то запуталась.

Фиона скорчила кислую физиономию.

– Когда большие горячие ладони Джека сжали мою талию и он потянулся ко мне за поцелуем, я вспомнила, как за сутки до этого целовалась с другим, и вдруг подумала, что это какая-то слишком интенсивная личная жизнь для леди моего статуса и возраста. Ну и в целом: меня всерьёз беспокоили его ладони. Они правда были горячими. Слишком. Я, конечно, существо из плоти и крови, но мало ли? Кто-то же, блин, назвал меня ледяной? Вдруг я чего-то не знаю о собственном теле? Короче, я испугалась, взвизгнула, как следует пнула Джека и убежала.

– О? – поразился Берти.

Не такого конца истории он ожидал.