Долина Колокольчиков

Я застонала и закрыла лицо руками.

– Второй вариант, – безэмоционально, как на докладе в зале суда, продолжал Берти. – Мы можем объявить, что его ответственность – это его ответственность: пусть делает что хочет. И тем самым позволим новому Катаклизму случиться.

– Не подходит, – резко сказал Морган. – Даже не обсуждается.

– Значит, мы с тобой берём и убиваем целую деревню? – вскинул брови Берти.

– А ты посчитай жертвы, Голден-Халла, – огрызнулся доктор, в вопросе друга явно услышав возражение, хотя, на мой взгляд, он был просто размышлением вслух. – Да, выбирая первый вариант, мы выбираем деятельное творение зла против попустительства и фатализма второго варианта, и на это тяжело решиться, но это куда более логичный вариант. По сути, мы с вами оказались просто в классическом этическом эксперименте. В реальности с ним стоит обходиться так же, как на семинарах по философии: вволю подискутировать, но потом чисто математически выбрать вариант, приносящий наименьший ущерб.

Я вскочила и экспрессивно взъерошила себе волосы.

– Нет, Морган, мы всё-таки не в эксперименте. Должен быть третий путь! Однозначно. Во-первых, потому что он есть всегда – это, считайте, одно из правил вселенной, просто большинство людей слишком ленивы для того, чтобы этот путь отыскать… Во-вторых, не будь такого пути, Рэндом бы не сказал, что мне придётся сделать выбор и взять за него ответственность. Он бы, как и Гарвус, просто просчитал всё, поделился этим со мной и подытожил: конфетка, грохни колокольчики, потому что Катаклизмы нам ни к чему. А ещё скорее нашептал бы кому-нибудь, что их надо уничтожить, и всё, безо всех этих милых бесед во снах. Он всё-таки телепат, может себе позволить грубые методы в экстренной ситуации.

Морган нахмурился и перевернул травы в специальном гамаке для окуривания. Берти побарабанил пальцами по губам и задумчиво протянул:

– Вообще, да. Если ты правильно пересказала свой диалог с хранителем Рэндомом, то он подчеркнул, что все данные для принятия решения у тебя уже есть. Возможно, в тех книгах имелась какая-то подсказка?

Я вспомнила все прочитанные истории об альвах, жёсткие ответы Рэнди на вопросы о возможной передаче магии или заклятия и уже хотела сказать «не думаю», но тут меня осенило.

Порядок произошедшего в той ситуации с Криспасом. Сначала он произнёс заклинание. Потом его звезда затряслась и пошла трещинами. И лишь затем лопнула, одновременно с чем раскололась гора альва, от которой и пошли все эти магические пертурбации…

– Там ещё была информация о том, что если убить альва, то его звезда просто рассеется, – я сглотнула, собираясь с силами для следующей фразы. – Поэтому… Что, если Силграс умрёт в промежутке между произнесением заклинания и разрушением звезды? Долина уже будет расколдована, а взрыв так и не осуществится. Это и есть… третий вариант.

Договорив, я почувствовала, как бешено у меня заколотилось сердце. Мой взгляд столкнулся со взглядом Моргана Гарвуса.

– Он отличный, – наконец сказал доктор. – Всего одна жизнь в обмен на все остальные. Особенно с учётом того, что Силграс, как я понимаю, так и так погибнет вскоре после взрыва звезды. С рациональной точки зрения несколько лишних дней жизни не настолько важны. Вопрос лишь в том, кто из нас убьёт его. Потому что вряд ли фортуна будет так мила, что пошлёт ему инфаркт в нужный момент.

Я коротко, нервно хохотнула. Потом потёрла точку межбровья:

– Несколько дней жизни ещё как важны, – глухо перебила я. – Потому что если мы убьём его сразу после прочтения заклинания, он не успеет увидеть, что у него всё получилось: что он сумел исправить свою ошибку, что его близкие снова живы…

Берти тяжело вздохнул.

– Стражди, не сочти это оправданием третьего варианта, но, думаю, Авалати так и так не умрёт с чистой совестью. Он собирается взорвать пик Осколрог, уничтожить этим Врата Солнца, вдумайся!.. Едва ли после этого он отойдёт в мир иной с улыбкой на устах.

Я сглотнула. «У этой истории не будет счастливого конца», – сказал Рэнди. Да какого праха! Я не хочу в это верить!

Какое-то время мы молчали: я угрюмо попивала кофе, опёршись о кухонную стойку, Берти полулежал на диване, хмурясь и глядя в потолок, Морган водил пальцем по столешнице, рисуя невидимые вензеля.

Потом мы вновь стали обсуждать ситуацию. Ещё и ещё. По кругу.

Чем больше говорили, тем более поганой она казалась, хотя с точки зрения математики – о да! – это был «почти идеальный вариант». Всего одна жизнь за спасение всех остальных.

Но как же не хотелось, мучительно не хотелось соглашаться!..