Долина кукол

Энн тупо кивнула головой и юркнула в ванную комнату. Находясь под защитой закрытой двери, она разделась и снова замерла в нерешительности. Что, ей так, голой, и прошествовать в спальню? Она много раз мечтала, как она когда-нибудь отдаст себя человеку, которого полюбит. Но в ее мечтах все было по-другому. Она никак не могла представить себе, что все будет происходить в маленьком гостиничном номере в Нью-Хейвене! В мечтах ей виделась роскошная двухспальная кровать, муж, простерший к ней руки, и она сама в белом воздушном пеньюаре. Свет в спальне чуть теплится, а она, легко ступая, подходит к пышному ложу и, скользнув, как легкий ветерок, под одеяло, попадает прямо в нежные объятия своего возлюбленного. Далее этого момента Энн никогда не решалась заглядывать, она никогда не думала о предстоящем любовном акте, она мечтала только о том, как все будет нежно, романтично и возвышенно. Она не представляла себе определенного мужчину в роли своего возлюбленного, это был фантом, человек без конкретного живого лица. Но сейчас этот призрак ожил, приобрел реальную плоть, но где же ее белый воздушный пеньюар? Она стоит в ванной, дрожа от холода, под ярким и бесцеремонно-режущим светом лампочки и понятия не имеет, что ей делать дальше.

– Эй, там, в ванной! Куда ты пропала, я здесь умираю со скуки, – позвал ее из спальни Лайон.

Растерявшись окончательно, Энн быстро осмотрелась, схватила огромное купальное полотенце и, завернувшись в него, робко приоткрыла дверь.

Лайон уже лежал в постели, укрывшись до пояса простыней. Увидев ее, он потушил сигарету, которую курил, и протянул к ней руки. Энн повернулась, пытаясь нащупать выключатель в ванной комнате, но Лайон сказал:

– Не гаси свет, я хочу видеть тебя всю, знать, что в моих объятиях ты, а не кто-то другой.

Энн приблизилась к постели, и он взял ее за руки. Полотенце соскользнуло на пол.

– Моя прелестная Энн, – тихо прошептал он.

Смущение и неловкость, которые она испытывала, мгновенно улетучились от той естественной и непринужденной легкости, c которой он выражал свое восхищение красотой ее тела. Он отшвырнул простыню и привлек ее к себе. Чувствовать мощь его тела рядом c собственным вдруг показалось ей самым естественным ощущением, такой же естественной была невероятная и восхитительная сладость прикосновения его губ к ее губам, его настойчивые, нетерпеливые, требовательные поцелуи. Она почувствовала, что отвечает на его объятия c такой страстью, на которую не считала себя раньше способной, ее губы уже требовали все новых и новых поцелуев, она не могла ими насытиться. Его руки ласкали ее тело сначала очень нежно, но потом все более настойчиво, проникая в самые сокровенные его уголки. Но все-таки ее эмоциональное возбуждение было гораздо сильнее физического. Держать его в своих объятиях, быть c ним так близко, свободно целовать его веки, брови, губы… знать, что она ему дорога, что он хочет ее, – она и представить себе не могла, что такое когда-нибудь сбудется.

Но вдруг она почувствовала… Боже, вот наступил тот самый ответственный момент. Ей хотелось угодить ему, доставить ему радость, но боль застала ее врасплох, она наступила так неожиданно, что Энн невольно вскрикнула. Лайон тут же отодвинулся и отпустил ее.

– Энн… – начал он, и она увидела в его глазах удивление.

– Продолжай, Лайон, – взмолилась она, – все будет хорошо.

Он откинулся на подушки, едва не застонав, настолько он был поражен.

– Боже милосердный! Не может быть…

– Но, Лайон, все нормально. Я люблю тебя.

Он наклонился над ней и нежно поцеловал. Затем лег на спину и задумчиво уставился в полумрак комнаты. Энн лежала тихо как мышка, боясь шелохнуться. Он протянул руку, взял сигарету, предложил закурить и ей. Она отказалась и, чувствуя себя несчастной и жалкой, наблюдала, как он закуривает. Лайон глубоко затянулся и произнес:

– Энн, ты должна мне верить. Я никогда бы даже не прикоснулся к тебе, если бы знал…

Энн вскочила c кровати, бросилась в ванную и резко захлопнула за собой дверь. Уткнувшись лицом в полотенце, она старалась заглушить душившие ее рыдания. Лайон бросился за ней следом и, распахнув дверь, стал ее утешать:

– Не плачь, дорогая. С тобой все в порядке, все не тронуто. Ты по-прежнему девственница.

– Я плачу не поэтому.

– Тогда в чем же причина?

– В тебе! Ты не хочешь меня!

– Ах, радость моя, – он обнял ее, – как я могу не хотеть тебя? Это неправда. Я отчаянно, страстно жажду тебя. Но я не могу пойти на это. Видишь ли, мне и в голову не могло прийти…

Сквозь слезы в ее глазах засверкало гневное возмущение.

– Кем же ты меня считал? Потаскушкой?

– Ни в коем случае. Я просто был уверен, что ты наверняка уже была c кем-нибудь, когда еще училась в колледже, и c Алленом, конечно же.

– Аллен ко мне ни разу не притронулся!

– Теперь мне это ясно как день.

– Неужели для тебя это имеет такое огромное значение? То, что я еще девушка.

– Невероятное.

– Тогда извини меня.