Долина кукол

– Что отец оставил мне небольшое наследство, достаточное, чтобы поучиться в школе в Швейцарии. Поскольку считается, что мне девятнадцать, я не стала рассказывать о том, что провела в Европе пять c лишним лет.

– А обо мне что ты ему сказала?

– Я сказала, что ты умерла.

– Что?!

– Мама, я что должна была ему сказать? Что у меня есть мать, и отчим, и бабушка, которые живут в Кливленде и горят желанием переехать и жить c нами?

– Но как же ты объяснишь ему меня, когда вы поженитесь?

– Ты будешь моей тетей – обожаемой сестрой моей матери, о которой я забочусь.

– Ну хорошо. Ты следишь за своим весом?

– Я очень стройна, мама…

– Знаю, но худеть так же опасно, как и полнеть. Это самое опасное для груди. Такие большие груди, как у тебя, скоро опадают, и тогда они уродуют фигуру. Пользуйся ими, пока они в форме. Мужчины – животные, они прямо сходят c ума от них. Может быть, не будь я плоскогрудой, твой отец не бросил бы меня. Тогда бы у меня была нормальная жизнь… – Она стала плакать. – О Джен, я не могу больше это вынести. Я хочу бросить все и быть c тобой, девочка моя!

– Ну, мама, ты ведь не можешь бросить Джона и бабушку.

– Почему бы нет? Пусть Джон останется c бабушкой. И со своей паршивой работой. Чем он еще может заниматься, кроме как всякой ерундой? Даже дом не мог никогда купить.

– Мама! – Джен сжала зубы, призвав на помощь всю свою выдержку. – Мама, пожалуйста. Подожди, пока я выйду замуж за Тони, и тогда я позабочусь о тебе.

– Он говорил о женитьбе?

– Еще нет…

– Чего же ты ждешь? Джен, через пять лет тебе будет тридцать. Мне было двадцать девять, когда я надоела твоему отцу. Джен, у тебя не так много времени.

– Все не так просто, мама. У него есть сестра, которая ведет все его дела, выписывает за него чеки. Их мать умерла при рождении Тони. И сестра вырастила его, она любит его. А меня ненавидит.

– Джен, нужно быть жестче. Отделайся от нее, займи ее место. Если ты выйдешь за него, сделай все, чтобы она жила отдельно. Иначе она разрушит твою жизнь – и я никогда не смогу переехать к тебе. Детка, раскинь мозгами. Будь умницей. Если у женщины есть деньги, ей ничего не страшно. Девочка моя, я желаю тебе только добра.

Начали потрескивать радиаторы, сквозь шторы пробивался солнечный свет. Дженнифер все не могла уснуть. И дело было не в звонке матери. К этому она привыкла. Ее беспокоило то, что она не может спать. Чтобы сохранять свежий вид, нужен нормальный отдых. Даже если ты не спишь, достаточно просто спокойно полежать. Где-то она это читала. Она зажгла еще одну сигарету. А если всю ночь слоняться по комнате, выкуривая при этом целую пачку сигарет, – это уже не отдых. Она прошла в ванную и нанесла еще немного крема под глазами. Пока никаких складок, но как долго так будет продолжаться? Она спит не более трех часов c тех пор, как… c тех самых последних недель в Испании. Она вздохнула. До этого она всегда легко засыпала. По правде, сон всегда был для нее убежищем. Когда проблемы становились слишком непреодолимыми, она c нетерпением ждала ночи. Так было до тех последних недель в Испании, c Марией…

Мария… Мария была самой красивой девочкой в их школе, и Дженнифер, как и остальные девочки из класса, приехавшие из других стран, считала эту ледяную красавицу-испанку своим кумиром. Мария была старше и ни c кем не дружила. Если она и сознавала поклонение сверстников, ее это явно мало волновало, она ни c кем не вступала в контакт. Эта надменность лишь усиливала ее очарование в глазах младших девочек, а в сверстницах вызывала зависть и пересуды. Казалось, что Мария окончит курс и уедет из Швейцарии, так и не допустив никого за броню своего царственного холода. Так было до той самой встречи в библиотеке…

Дженнифер рыдала над письмом матери. Деньги кончились, в конце учебного года ей надлежало вернуться домой. Удалось ли ей завести полезные связи? В Кливленде все еще ощущалась депрессия, хотя и появились новые фабрики благодаря войне в Европе. Гарри женился на Гарриет Айронс и все еще работал на бензоколонке. Именно это сообщение о Гарри и вызвало у нее слезы.

– Ну, разве все так уж плохо?

Дженнифер подняла глаза. Это была Мария. С ней говорила надменная Мария! Мария села рядом, Мария сочувствовала ей. И Дженнифер стала рассказывать, а та слушать.

– Не знаю, чего ждала моя мать, – устало закончила Дженнифер. – Может быть, она ждала, что здешний учитель английского окажется лордом c поместьем…

Мария засмеялась:

– Родители… – По-английски она говорила отлично, хотя и несколько высокопарно. – Мне двадцать два года. Предполагается, что я выйду замуж по выбору отца. За соседа по землям или за человека, в котором заинтересована семья. После Гражданской войны в нашей стране все опустошено. Долг немногих оставшихся могущественных родов – объединиться. Я понимаю, что так должно быть, но как женщина не могу представить, что буду спать c какой-то свиньей…

– Я любила Гарри, – грустно промолвила Дженнифер. – Но моей маме он не подошел.

– Сколько тебе лет, Джаннет? – Дженнифер была тогда Джаннет.

– Девятнадцать.

– Ты познала мужчину?