Долина папоротников

Джексон тут же зажал его в кулаке.

 – Не так скоро, Элизабет, рассказ еще не окончен. Продолжай же, старик, свеча догорает!

Эдвард Бродерик не заставил просить себя дважды:

 – Шел я лесами, используя тропы подальше от человеческого жилья, и, будучи стар, двигался медленнее, чем хотелось бы. Джексон давно опередил меня на своем дилижансе, но я знал, где его отыскать... И вот как-то вечером, сумерки уже наползали на землю, мутное солнце скрылось за горизонтом, я различил звук экипажа по мерзлой земле. Свеклхетской дорогой пользовались редко – потому я и выбрал ее для себя – и теперь, не желая попадаться никому на глаза, спрятался в зарослях придорожных кустов. Кажется, были то папоротники... Никогда не любил эти растения. И заметил, как двое появились из остановившегося экипажа... Мужчина и женщина. Ты, Лиззи, и твой супруг, вы шли по дороге, о чем-то беседуя, а я все не мог поверить в удачу. Столкнуться с тобой вот так, без никого... А тут еще прозвучал этот выстрел, и муж твой стремительно убежал, бросив тебя одну. В тот самый момент я испытал твердую решимость выйти на дорогу, подойти к тебе и представиться... «Здравствуй, милая, я твой дедушка. Не ожидала?» И даже пошел из кустов... Но ты меня испугалась. Не меня даже... – он дернул патлатой головой, – а того нечто, что, верно, привиделось тебе... или придумалось. И ты побежала! Упала запнувшись, и я, пусть и желал помочь тебе, дочка, утратил всколыхнувшуюся решимость: только и смог, что про ключ тебе снова напомнить. Ты должна была правду узнать... Не так, посреди стылого тракта, а отыскав материнский дневник. Про то, что Хэмптон так и не открыл тебе правды, я даже не сомневался. Пустил все на самотек... Признаться, я был о нем лучшего мнения.

 – Значит, то вы были на дороге, – прошептала Лиззи, как бы только для себя. – И ваш голос я слышала... – Громче: – А ключ?

 – Я видел, как ты швырнула его в кусты – огорчился, не скрою – отыскал его там и снова унес с собой. Решил, что ты сделала это в сердцах, а после раскаявшись пожелаешь вернуть, и тогда обретешь его снова. Об этом я мог легко позаботиться... Однако вышло иначе. – Старик перестал говорить и поглядел на Джексона, поигрывающего кольцом.

Взгляд у него был тяжелый, сумрачный...

Полный затаенного неприятия.

Но и покорный одновременно.

Лиззи не понимала, чем вызвано это последнее, рассматривала обоих, и мысли ее кричали на разные голоса. Словно прибрежные чайки... Или предвестники бури – альбатросы.

Блевин Джексон и произнес:

 – Ты сам виноват, старик, таскался за нами, словно привязанный. Выслеживал, как добычу... И стал слишком беспечен, думал, что годы изгнания сделали тебя невидимкой. Так вот, ты ошибался... – припечатал он жестким голосом. – И был пойман, словно животное. Старый, ничтожный хорек, слишком много о себе возомнивший!

Старик снова опустил голову, и Лиззи, несмотря на бурю раздирающих душу эмоций, вычленила одну, самую сильную – жалость.

Ей было жаль виновника всех своих бед...

 – Зачем вы с ним так? – вступилась она перед Джексоном. – Ведете себя некрасиво... Измываетесь над заведомо беззащитным, отданным в вашу полную власть. В чем он виноват перед вами? Не только ли в том, что стремился вернуть свое же, вами украденное? И вот вы держите его здесь, в этом ужасном месте... На что вы рассчитываете? Чего добиваетесь?

На лицо Блевина Джексона вернулась прежняя улыбка.

Он усмехнулся:

 – Наша юная, наивная миссис Аддингтон так еще ничего и не поняла, – произнес он, как бы призывая Бродерика в свидетели взглядом холодных, насмешливых глаз. – Она все еще верит в сказки. – И понудил его: – Расскажи ей, как есть. Без единого упущения! Этих вывертов, на которые ты горазд. – Прошипел прямо в лицо: – Расскажи ей про оборотня, старик. Девочка точно желает услышать ЭТУ историю!

Лиззи невольно сглотнула пересохшим горлом.

 – Он действительно существует? – просипела она.

Джексон осведомился не без язвительности:

 – Разве вы могли усомниться в подобном? После покалеченной девочки на вашем пороге и собственного мужа, едва избегшего смерти, вы все еще можете сомневаться?!

 – Но...

 – … Ключ в старой сторожке оставил я для тебя, – неожиданно вклинился в диалог между ними старик. Казалось, продолжал монолог, начатый в собственной голове... – После вашего с Аддингтоном приезда в Раглан, я наведался в замок в первую ночь, рассказал Альвине про чудесное стечение обстоятельств, попросил позаботиться о тебе. Объяснил, что должен вернуть украденное кольцо... Провел ночь в комнате Кэтрин, переложил дневник так, чтобы легче было найти, и, уходя, запер дверь на ключ. Думал, тем самым вызвать желание дверь эту самую отпереть и тогда подумать и выброшенном ключе... Хотел оставить его Альвине, да не решился: подумал дождусь правильно момента. Сам это сделаю... – Он выдержал паузу. – Но тут меня выследили... загнали с собаками. Я был как раз у сторожки... Решил, что, если поймают, хотя бы ключ уберечь. Был словно сам не в себе... Ворвался внутрь, увидел того мертвеца... в последний момент оставил ключ на столе и вышел, чтобы следы увести.