Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе

Сэр Генри больше обрадовался, чем удивился появлению Шерлока Холмса. Он и не надеялся увидеть моего друга так скоро, полагая, что разные обстоятельства надолго задержат его в Лондоне. Удивило баронета отсутствию при Шерлоке багажа и его уклончивые ответы по этому поводу. Но вскоре я снабдил Шерлока всем необходимым, и через некоторое время мы появились с ним за поздним ужином, во время которого рассказали сэру Генри и супругам Берримор о нашем ночном приключении и о смерти Селдона. Баронета и дворецкого новость не только не ошарашила, но, напротив, вызвала вздох облегчения, миссис же Берримор тихо заплакала, прикрыв лицо передником. Для всего мира ее брат был диким зверем, не человеком, а злобным существом, привыкшим удовлетворять свои прихоти любой ценой, воровством или силой, для неё же он навсегда остался маленьким проказником, которого она убаюкивала на руках, частью ее жизни. Да, если найдется человек, по смерти которого не всплакнет ни одна женщина, то это уже сущий дьявол.

– После того, как Уотсон ушел, я так никуда и не выходил из дома, – сообщил сэр Генри. – Надеюсь, вы зачтете мне мое послушание, джентльмены. Если бы не данное вам обещание, я бы не изнывал здесь с тоски, а провел вечер куда как веселее. Стэплтоны звали меня к себе, присылали слугу с запиской, но, как видите, я остался дома.

– Да… В том, что вечерок у вас был бы очень веселый, я нисколько не сомневаюсь, – сухо проговорил Холмс. – Да, кстати, угадайте, какие чувства охватили нас, когда мы увидели на болоте мертвого человека в вашем костюме?

– Как это в моем костюме? – изумился баронет.

– На бедняге был ваш костюм, ваше кепи и ботинки. Боюсь, у вашего слуги, того, который снабдил этими вещами Селдона, будут неприятности с полицией.

– Не думаю. Насколько я помню, на той одежде нет моих меток.

– Тогда ему повезло. Собственно говоря, нам всем повезло, поскольку все мы здесь оказываемся ни при чем. Будь я эдаким служакой-детективом на государственной службе, я бы немедленно, как того требует долг, арестовал весь дом, включая себя и Уотсона. Мы все здесь соучастники преступления.

– Хорошо, – согласился сэр Генри. – Но как насчет истинного преступления. Вам удалось его распутать? Мы с Уотсоном ничего не знаем, никаких новых данных не имеем. Как было все неясно в самом начале, так и осталось. Путаница какая-то, ничего не разберешь. Проясните нам хоть что-нибудь.

– Я сделаю это и очень скоро. Дело, поистине, весьма запутанное, но местами уже видны просветы. Пройдет немного времени, и остальные детали также станут ясны, – пообещал Холмс.

– Уотсон вам, безусловно, уже говорил о том, что мы слышали на болоте вой. Выла собака, я могу в этом поклясться. Выходит, что вся эта легенда небезосновательна. В Америке мне приходилось иметь дело с собаками, так вот, по голосу мне кажется, я определил породу. Это – жуткая псина невероятных размеров. Если вы ее поймаете и посадите на цепь, я поверю в то, что вы – великий детектив.

– Я посажу её на цепь только в одном случае – если вы мне в этом поможете, сэр Генри.

– Говорите, я сделаю все, о чем вы попросите.

– Прекрасно. Тогда слушайте – вы беспрекословно выполните то, о чем я вас попрошу. И обещайте не задавать никаких вопросов.

– Ради Бога, если вы об этом просите.

– Если вы будете в точности следовать моим инструкциям, понимаете? – беспрекословно! – то наша маленькая тайна вскоре разрешится. Я не сомневаюсь…

Внезапно Холмс замолчал и посмотрел куда-то вверх мимо меня. Лампа осветила его застывшее, напряженное лицо и пристальный взгляд. Сейчас Шерлок поразительно напоминал мне классическую статую, символ тревоги и настороженности.

– Что такое? – разом воскликнули мы с сэром Генри.

Шерлок молча и, как мне показалось, пытаясь подавить охватившее внезапно его волнение, опустил голову. Черты лица Холмса все еще были напряжены, зато глаза радостно блестели.

– Простите мне восхищение дилетанта, – заговорил он, показывая на портрет, висящий на стене напротив. – Уотсон утверждает, что я ничего не смыслю в искусстве, но, полагаю, это он говорит из зависти. Просто вкусы наши во многом не совпадают, мы по-разному смотрим на картины. Какая замечательная серия портретов.

– Рад, что они вам понравились, – ответил сэр Генри, удивленно разглядывая моего друга. – Но, по правде сказать, я тоже не большой знаток живописи, мне больше по душе лошади или бычки. Вот тут я могу кое-что сказать. Значит, вы находите время и для искусства? Любопытно, любопытно….

– Да, и я могу с одного взгляда определить кисть художника и ценность той или иной картины. Например, портрет вон той дамы, в голубом платье – это работа Кнеллера. Полного джентльмена в парике рисовал, вероятнее всего, Рейнолдс. Полагаю, это все семейные портреты?

– Да.

– И вы всех знаете?

– Берримор натаскивал меня, и думаю, кое-что из его уроков усвоил.

– Тогда скажите, кто это вон тот джентльмен, с подзорной трубой?