Должница

– Ты снова забыла надеть своё кольцо, – демонстративно указывает на мой палец.

Мне хочется крикнуть: «Какое, к черту, кольцо!» Но в горле встает ком, который не дает мне вздохнуть. Я только сижу, растерянно хлопая глазами, и наблюдаю за происходящим, пытаясь понять, зачем Родион все это делает. Выглядит как ревность. Очень сильная, агрессивная ревность. Он решил, что я его вещь не только в моральном плане, но и в физическом? Слишком много он с меня взыскивает. Мне не по силам этот долг. Но Белова сей факт не волнует. Он хочет все!

– Попрощайся с другом, мы едем домой, я устал сегодня, хочу твой массаж, – так буднично произносит он, словно это в порядке вещей.

Какой, на хрен, массаж?!

Что он несет?

– Лена? – Олег смотрит на меня с недоумением. – Он всё-таки твой мужчина?

Хочется крикнуть: «Боже упаси». Но я перевожу взгляд на Белова и нахожу в его глазах предупреждение о том, что если опровергну, он свернет мне шею. Меня буквально сносит волной его ярости, ревности и агрессии.

– Да, это моя женщина, – отвечает за меня Белов. – Я разрешил ей погулять, но, вижу, она заигралась.

Закрываю глаза, пытаясь вернуть себе вменяемость и подавить внутреннюю истерику. Нет, с Олегом, определённо, ничего не вышло бы. Сегодня я это поняла окончательно. Кроме теплых, дружеских чувств, я, к сожалению, ничего больше не испытываю. Этого мало для отношений. Но сейчас в глазах Олега я гулящая девка. Да и, похоже, в глазах Белова тоже.

– Я хочу услышать ответ от нее! – настаивает Олег, пытаясь поймать мой взгляд. А я хочу провалиться сквозь землю. Или сбежать подальше от мужчин.

– Олег, я… – пытаюсь как-то мягче сформулировать, но Белов не позволяет.

– Это моя женщина, и достаточно того, что я говорю за нее. Поехали, Лена! – в его голосе сталь. Белов подаёт мне руку, призывая поторопиться. Покорно вкладываю свою ладонь в его сильную руку, которая совсем не нежно, рывком поднимает меня места.

– Лена, скажи что-нибудь! Ты его боишься?! – Олег поднимается с места и хватает меня за другую руку, не позволяя уйти.

Я боюсь?

Нет, не боюсь.

Страшно признаться, но внутри я восхищаюсь такой реакцией Белова. Меня присваивают, не спросив разрешения, и меня это будоражит. Белову не все равно.

Я идиотка.

– Не нужно трогать мою женщину! – сквозь зубы проговаривает Белов. Напряжение нарастает. На нас смотрит весь зал. Мы развлекаем толпу. Он столько раз повторил «моя женщина», что я почти верю. Но Белов просто эгоистично хочет испортить мне жизнь. У нас нет с ним будущего. Но если я сейчас начну сопротивляться и истерить, будет только хуже. Мне не нужен этот публичный скандал. И тем более не нужно испортить жизнь Олегу. Я того не стою.

– Прости, Олег, – пищу я, выдёргивая свою ладонь. – Родион прав, – стараюсь говорить убедительно, подхватываю сумку и иду вслед за Родионом, который больно сдавливает мою ладонь.

Еще ничего не закончено. Из этого конфликта мы только что исключили Олега, дальше мне предстоит бой с Беловым. Не думаю, что он закроет на все глаза. Оглядываюсь на Олега и еще раз прошу прощения глазами. Вышло некрасиво. Не нужно было изначально соглашаться на свидание, ведь я знала: ни к чему хорошему это не приведёт.

Мы молча садимся в машину. Я, как всегда, на заднее сиденье. Белов молчит, но меня буквально сносит от волны его агрессии. Тишина в машине напрягает. Но Родион так и не произносит ни слова. Может, оно и к лучшему. Мы не пара, чтобы выяснять отношения. Но теперь хочется высказаться мне. Нет, мне хочется не просто высказаться, мне хочется покричать. Устроить скандал. Он не имеет права присваивать меня себе в интимном плане. Мой долг перед ним не подразумевает личные обязательства. Наш секс – не повод…

Отворачиваюсь к окну. И так гадко от всей этой ситуации. Но больше уже не от Паука, а от себя. Я отдалась Родиону, я думаю о нем. И в моей голове блок на других мужчин, потому что я начинаю сравнивать. И нет ничего привлекательного в этом Пауке, но…

Кусаю губы, чтобы не начать скандал прямо сейчас. Хочется, чтобы Белов обосновал свою поведение и свою ревность. Но я молчу, поскольку снова подсознательно хочу вывести его на эмоции, хочу взрыва и настоящего Родиона, без масок. Это точно диагноз. Как называется болезнь, когда сама напрашиваешься?

Белов паркуется во дворе. Не дожидаюсь его, вылетаю на улицу и быстро иду к дому. Нам не нужны эти выяснения отношений. Пусть все останется, как есть. Нужно остыть. Прохожу в дом, поднимаюсь на второй этаж и запираюсь в комнате. Если он пойдет за мной, то все закончится очередным сексом, причем не исключено, что инициатором стану я. Мне дико понравилась наша страсть, его сила и ураган внутри. Ой, мамочки. Только от мыслей об этом меня начинает трясти в предвкушении.

Долго принимаю душ, сушу волосы, наношу молочко для тела, надеваю шорты, маечку на бретелях, достаю свой коврик в желании помедитировать, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Это все бренное и пустое. Эмоциональные взрывы только опустошают. Белов меня опустошает, потому что не отдаёт взамен мне свою энергию, только забирает.