Дом Безгласия

Свободное место нашлось на третьем уровне; я припарковался и заглушил мотор. Посидел немного, рассматривая забавные изображения тюленей, скользящих над поверхностью океана. Добравшись до места, я вдруг впал в панику. В прошедшее Рождество я забыл отправить Андреа традиционную открытку – что само по себе не так уж страшно, если бы подруга не напомнила об этом эффектным способом: прислала отдельные поздравления каждому из моих отпрысков, приложив небольшие сентиментальные подарки. Игрушку йо-йо, подарочную карту, пакет с крошечными, на один укус, сникерсами, и тому подобное.

Итак, я сидел в машине в каких-то ста футах от своей детской любви и успокаивал нервы купленным на заправке дешевым горячим шоколадом, подготавливая себя к приветствию и прочим ритуалам, позволяющим растопить лед – к объятиям, поцелуям в щечку и так далее. Заученный порядок вопросов, прощупывание обстановки, обмен забавными историями из школьных дней. Мне хотелось прийти к Андреа с предварительно намеченным планом действий, а дальше менять тактику на лету и использовать любой шанс, чтобы двинуться в нужном направлении. Вот гарантия успеха. В моей семье случилась беда, и я приехал просить Андреа о помощи. Она уже помогла мне почти тридцать лет назад и помогала много раз после того.

Кто-то постучал в стекло – настолько громко и неожиданно, что я подпрыгнул и ударился головой о стекло.

Она. Кто же еще?

Не знаю, почему, но я не вышел из машины. Просто смотрел на Андреа. Возраст обошелся с моей подругой юности не любезно, но и не жестоко – волосы, по-прежнему темные, стянуты в хвост, на лице ни грамма косметики, в уголках глаз крошечные морщинки. А во взгляде все те же мудрость, доброта и безбашенность, как в добрые старые времена. Приподняла бровь, словно общалась с неразумным дитятей.

– Ты приехал ко мне или парковкой любоваться? – голос за стеклом был еле слышен.

– А?.. – переспросил я. Действительно, как полный дурак.

Андреа взяла ситуацию под контроль и сама открыла дверцу, затем распахнула ее полностью и, нырнув внутрь салона, заключила меня в объятия, вмиг избавившие от всех физических и ментальных комплексов. Я обнял ее в ответ, с предельной ясностью ощутив, что годы растаяли как дым и мы будто снова вдыхаем запах весеннего леса, в юности исхоженного вдоль и поперек.

– Привет. Как же я рад тебя видеть. Знаю, я мерзавец, потому что в последнее время совсем исчез с радаров, и мне очень стыдно. Боже, ты правда нужна мне сейчас.

Она в шутку притворилась, что хочет сбежать, и начала выпутываться из объятий, словно моя бестолковость ее вконец достала. Однако затем обеспокоенно нахмурилась и моих ладоней не выпустила, а, наоборот, сжала сильнее.

– Что случилось?

– Много чего.

– Че-е-ерт. – Она выгнулась и поцеловала меня в щеку. – Как насчет подняться и выпить кофе? Я только что из продуктового магазина. Заодно и покупки донести поможешь.

– Звучит как песня. Двумя руками за.

2

Сперва мы в основном молчали. Я слегка офигел от веса и объема покупок – как минимум пять битком набитых пакетов; чуть руки не оборвал, пока дотащил до квартиры и вывалил ношу на кухонный стол. Андреа распаковывала добычу и машинально отдавала мне команды, куда что положить – хлопья быстрого приготовления, банки с фасолью в остром соусе, печенье «Орео», нечто под названием «киноа», которое я про себя поклялся никогда не пробовать… А вот молоко я сам определил на место, причем с некоторой гордостью, не дожидаясь указаний.

Затем мы говорили обо всем подряд – как дети, как ее работа, как моя работа, для чего она ест киноа, и так далее. Ничего из этого не сохранилось в моей памяти дольше чем на полминуты. И с каждым продуктом, пакетом или банкой, занявшими предназначенные им места, мы словно делали прыжок назад во времени, справляясь с волнением и сглаживая неловкость. И хотя Андреа не упомянула фиаско с рождественскими открытками, я понял, что за недавнюю оплошность меня простили.

Андреа приготовила кофе – как я понял, для меня, – а себе заварила ромашковый чай. Я ощутил укол в сердце, вспомнив Бетти Джойнер из аптеки «Рексолл» – конечно, та давно умерла и лежит в могиле, если только не придумала способ передвигаться с околосветовой скоростью, чтобы замедлить старение. На короткий миг я представил ее тело в гробу, – тление уже захватило губы и обнажило челюсти в вечном оскале.

– Присядем? – Андреа протянула мне чашку дымящегося кофе.

Обрадовавшись поводу прогнать мрачные мысли об улыбающихся останках миссис Джойнер, я с благодарностью кивнул. Мы уселись за деревянный стол, под прямым углом друг к другу.

– Уф. – Я осторожно пригубил напиток, огненный, как вулканическая лава. – Я впечатлен. Ты до сих пор не спросила, какого черта я сюда приперся. Спасибо.

Она держала свою чашку обеими руками, словно наслаждалась теплом.