Дом корней и руин

Фартук был покрыт яркими пятнами. Яркими кроваво-красными пятнами. В памяти прозвучал последний, самый пронзительный вопль, и я неосознанно отпрянула от него. Проследив за моим ошеломленным взглядом, Жерар оцепенел. Я судорожно оглядела кухню, прикидывая план побега. Но был только один выход: прямо за его спиной. На мгновение я задержала взгляд на комплекте ножей, и у меня пересохло в горле. Готова ли я использовать оружие против кого-либо? И успею ли я вообще взяться за нож раньше него?

И тут Жерар посмотрел на меня с грустной, полной сожаления улыбкой:

– Провозился полночи с новой свекольной грядкой в теплице, разминал свеклу для компоста. От нее всегда столько грязи…

Я нерешительно покачивалась на носках, готовясь в любую минуту броситься за ножом.

– После ужина? Так поздно? – с недоверием спросила я.

Голос немного дрогнул, но Жерар, кажется, не заметил.

– Как говорится, сумасшедшим нет покоя.

– Вы выглядите как крестьянин в день бойни, – заметила я, с облегчением разглядев свежую грязь у него под ногтями.

Жерар громко расхохотался:

– Вы думали, это кровь? Тогда неудивительно, что вы так побледнели. Милая Верити, вы будто увидели призрака!

– И не говорите, – пробормотала я, чувствуя себя полной дурой. Тревога постепенно начала отступать. Конечно, это свекольный сок. – А вы бы что подумали? Сначала какие-то крики в ночи, а потом появляетесь вы вот в таком виде.

– Ваша правда! – согласился Жерар. – Думаю, я бы незамедлительно позвал на помощь. Благодарю вас за проявленное благоразумие. После вчерашних хлопот слугам не хватало только криков в ночи… Убийца на свободе! Безумец в Шонтилаль!

Он снова рассмеялся, и я покраснела.

– Да уж… – Он смахнул слезинку, проступившую от смеха в уголке глаза, и оставил на щеке красный след. – А я вот шел перекусить. Праздничные меню Дофины не отличаются щедрыми порциями. Не желаете присоединиться?

Жерар отвернулся, чтобы вымыть руки. Черная земля и свекольный сок – да, теперь я в этом не сомневалась – капали в фарфоровую раковину и утекали в сток.

Я покачала головой:

– Я только хотела сделать чаю.

У меня за спиной как раз засвистел чайник.

– Что-нибудь для крепкого сна?

Я показала ему банку с ромашкой. Жерар в два счета оказался на другом конце кухни, выхватил ее у меня и принялся что-то искать в других банках. Я сделала над собой усилие, чтобы не отшатнуться, почувствовав исходивший от него запах. Едкий аромат земли и сырой плесени, густой запах пота и чего-то еще более ужасного, отвратительного, от чего у меня жгло ноздри и сводило желудок.

– Вот. Это как раз то, что нужно, – сказал наконец Жерар, протягивая мне шестигранную жестяную банку. – Вы когда-нибудь пробовали цветущий чай?

– Я даже никогда не слышала о нем, – призналась я, пытаясь найти способ незаметно прикрыть нос.

Жерар достал стеклянный заварочный чайник и опустил в него большой шар из веточек и листьев. Он с глухим стуком упал на дно, соскользнув по изогнутому центру, как насекомое. Высоко подняв кипящий чайник, Жерар залил диковинный шар кипятком.

– А теперь, – сказал он, ставя чайник на место и выключая огонь, – смотрите внимательно.

Я заглянула в чайник. Оказавшись в воде, темный шар как будто бы зашевелился. Из него показался листок, потом еще и еще один, и вдруг все это расцвело, превратившись в великолепный цветок. Лепестки расправились, кружась в воде, как маленький волчок.

– Невероятно, – пробормотала я.

Тем временем чай заварился, окрасив воду в ярко-голубой цвет.

– Какая красота!

Жерар кивнул, наблюдая за цветком:

– И гораздо эффективнее, чем та дрянь, которую делает Дофина. С ним вы познаете лучший сон в своей жизни, даже если проклятые павлины продолжат визжать.

Я улыбнулась:

– Странно, что вы не слышите их в этой части дома. Они кричали так громко, что я думала, вместе со мной проснулась половина усадьбы.

Жерар склонил голову, прислушиваясь, и достал с полки чашку и блюдце:

– Возможно, эти глупые создания наконец угомонились.

– Хотелось бы.

Он поставил на поднос заварочный чайник, чашку с блюдцем, ложку и маленькую баночку меда.

– Поначалу он может показаться горьким на вкус.

– Спасибо.

Я хотела взять у него чай, но Жерар придержал руками поднос, стоящий на столешнице:

– Верити… У меня не было возможности по-настоящему пообщаться с вами из-за всех этих волнительных событий, но я очень рад, что вы станете членом нашей семьи. Александр… особенный, и я всегда знал, что он сможет открыть свое сердце только такому же особенному человеку, – произнес Жерар и облизал губы. – Думаю, он сделал прекрасный выбор.

– Спасибо, лорд Лоран. Жерар, – поправилась я.

– Отец, – предложил он. – Хотя, возможно… это может быть… – Он замялся. – Брак может быть трудным делом даже при самых благоприятных обстоятельствах, и я рад, что вы смогли получить представление о нашей жизни здесь. Как дочь герцога и сестра герцогини вы понимаете, что… у таких семей, как наша, есть определенные обязанности, обязательства… Я полагаю, что в детстве вам давали уроки?