Дом на глухой окраине

— Ага… — Вика насторожилась и, забывшись, даже повернулась. — Не родители, а мать. Ее отец умер, Женя тогда еще маленькой была.

— Нет, вы что-то путаете. Папа к ней приходил, когда она после пруда отлеживалась. Я точно помню, моя смена была. — Женщина приветливо улыбнулась и вернулась в фельдшерский пункт, а Вика рухнула обратно на скамейку.

— Теперь и этот из могилы вылез? — ошарашенно пробормотала она, обращаясь неизвестно к кому.

Мужа тети Нади она не помнила, но знала, что когда-то он существовал. Потом куда-то делся, а Женя стала завидовать тем, у кого есть папы. Даже исчезнувших мальчишек по этому поводу гнобила не раз. Может, он просто ушел из семьи, а теперь вернулся?

Нет, Женя точно говорила, что ее папа переехал на небо, с каким-то игрушечным ангелочком ходила… Может, отчим? Тетя Надя снова вышла замуж? Тогда почему она всегда одна? По идее, супруг должен поддерживать в трудной ситуации…

Сообразив, что психика сейчас действительно может не справиться с навалившимися на нее воспоминаниями и вопросами, Вика приказала себе думать о чем-то более приятном и провела неплохие полчаса в размышлениях о глобальном потеплении. Тема была выбрана наугад, но нерадужные перспективы планеты неожиданно отвлекли от насущного, и она наконец смогла покинуть скамейку. Куда теперь идти и что делать, было неясно, поэтому Вика просто шагала вперед, надеясь проветрить голову и успокоить нервы.

Вскоре она миновала пруд и вышла к лесу, однако, решив, что лучше оставаться среди людей, повернула в другую сторону и нарвалась на стайку ребят младшего школьного возраста. Нарвалась — потому что ее узнали и не обрадовались.

— Это она Васька украла!

— Бежим!

— Помогите!

Дети кинулись врассыпную, а одна боевая девочка даже бросила в Вику стеклянный шарик, но не попала. Хуже всего было то, что на крики школьников выскочили взрослые и, судя по их суровым лицам, разбираться в случившемся они не планировали.

— Уже ухожу, — мрачно сказала Вика. — И нет, я не собиралась никого похищать.

— Так мы тебе и поверили! — воскликнула агрессивная девочка.

— Сейчас полицию вызовем, — поддержал кто-то из родителей.

Вика села на землю и демонстративно скрестила руки на груди, заставив девочку испуганно шарахнуться.

— Вызывайте. Хоть полицию, хоть инквизицию. Воспитывают непонятно что, а люди страдать должны… — Она злобно зыркнула в сторону девочки, и та моментально исчезла из поля зрения. На самом деле Вика была уверена, что ввязывается в сугубо психологическое противостояние, из которого выйдет победительницей, но, к ее удивлению, вскоре подъехал на служебной машине Сычев. Вывод из этого следовал только один: в среднем по населенному пункту ее по-настоящему боятся.

— Салют, Победа!

— Давно не виделись, — угрюмо буркнула она, поднимаясь с земли. — Какими судьбами?

— Да вот, понимаешь, служба, вызовы… Прокатимся до отделения?

— Почему бы и нет? У меня как раз полно свободного времени.

* * *

Отделение оказалось небольшим, с крашенными в коричневый цвет деревянными полами и старыми, слегка потрескавшимися оконными рамами. Вика не помнила, была ли здесь раньше, но подозревала, что была, — хотя бы тогда, когда ненадолго задержали деда, а она сходила с ума от страха. Или не только от страха?

— Ну что, Победа, — начал Сычев, устало развалившись на шатком облезлом стуле, — опять смущаешь граждан своими выходками?

— Это они меня смущают.

— Я бы даже поверил, если бы плохо тебя знал.

— Ну и что теперь? На Колыму?

— И рад бы, но от тебя ж не избавишься… — Участковый тяжело вздохнул, поднялся со стула, подошел к большому бежевому шкафу и, немного в нем покопавшись, вытащил пожелтевшую картонную папку с неровными, потрепанными краями.

Вика, которая лениво смотрела в окно, обернулась и едва не вскрикнула от радости, мигом сообразив, что Сычев делает ей редкий подарок. Она поспешно протянула руки к папке, но участковый не торопился расставаться с документами.

— Смотреть только здесь.

— Ладно.

— Не выносить, не копировать, не раскрашивать…

— Что? Да я…

— Победа, — сурово перебил Сычев, протягивая ей папку, — я выйду на двадцать минут, а когда вернусь, дело будет мирно ждать меня на столе. В целости и сохранности. В пустом, абсолютно пустом помещении. И радуйся, что я пока игнорирую жалобы людей на тебя.

— Не за что, — серьезно кивнула Вика.

— Ты разве не что-то другое должна сказать?

— Ну, вы меня благодарите за спасение от вооруженного Ильи. Вот я и говорю — не за что.

Участковый обреченно возвел глаза к потолку, будто обращаясь к кому-то свыше, и снова нехотя посмотрел на Вику.

— Я делаю это, потому что знаю, что ты все равно не отстанешь и не уберешься из города, пока не доведешь меня до сердечного приступа. Смысла тянуть не вижу, пусть уж поскорее… — Сычев явно хотел сказать еще что-то, но только махнул рукой и вышел из помещения, прикрыв за собой дверь.

Вика присела на широкий подоконник, открыла папку и вдруг посмотрела на шкаф. Другого такого шанса может не представиться, а времени должно хватить.