Дом на глухой окраине

Илья ободряюще улыбнулся, а она закусила губу, чтобы не разреветься.

* * *

Найти место для удобного просмотра фотографий оказалось непросто. Люди на улицах беспрестанно на нее косились, даже когда делали вид, что это не так, все скамейки были заняты пенсионерами, потянувшимися погреться на солнышке, а дома ждал Лев со своей теорией насчет наследственного психического заболевания.

Теория Вике категорически не нравилась, однако наличие в ней здравого смысла она отрицать не могла и старалась держаться от дома подальше.

В итоге она побродила по улицам, перешла в более «дикую» часть населенного пункта и оказалась у реки — в том месте, где они с Ильей купались. Повторять заплыв сейчас не хотелось, да и подходящей компании не нашлось (он все же решил, что должен немного поработать), поэтому Вика с комфортом разместилась на берегу, разложив снимки перед собой.

Всего их было шесть: два черно-белые, а остальные — цветные, с очень яркими красками. На первых были запечатлены мальчишки, игравшие на улице, — видеть их было по-прежнему тяжело, и Вика запретила себе думать о чем-то, кроме насущного. Подписей на фотографиях не оказалось, однако она все равно понимала, что сделаны они незадолго до трагедии: братья выглядели такими, какими она их запомнила.

Третий снимок отличался от предыдущих: один из братьев с грустной миной сидел в обнимку с девочкой, в которой Вика с небольшим трудом признала Женю. Ничего особенного в фотографии не было, но было странно, что она нашла свое место в скудном семейном архиве. Мать мальчишек могла бы выбрать для него снимок и без Жени.

Четвертое фото демонстрировало каких-то стариков с цветами — очевидно, славных предков, — на пятом вообще красовался живописный пейзаж, и лишь на шестом Вика нашла, что искала.

Свадебная фотография родителей мальчиков оказалась немного пожухлой, потрепанной по краям, но самое главное было видно: молодые широко и счастливо улыбались друг другу, вот только у новобрачного имелся некоторый недокомплект зубов.

Вика так надеялась обнаружить нечто подобное, что даже не сразу поверила в свою удачу и постаралась изучить снимок как можно подробнее. Через пару минут она пришла к выводу, что молодая супруга находится в положении, причем уже довольно давно, а отсутствие переднего зуба у ее мужа можно объяснить игрой света и тени. Тем не менее других зацепок все равно не было, а эта казалась уж очень многообещающей.

Еще на могиле мальчишек, когда Илья говорил, что не запомнил бы их, если бы они просто уехали, Вике пришло в голову, что их отец, дядя Миша, как-то уж слишком просто слинял, не дождавшись никакой ясности по делу. Оставить жену — это одно, отношения супругов могут быть разными, но исчезновение троих детей… Вряд ли он так легко переехал бы, разве что точно знал, что пацанов не найдут. А знать это мог только убийца, но, как теперь понятно, отец ребят вряд ли имеет отношение к их исчезновению, поскольку и сам надолго пропал.

А сейчас объявился. Что ж, по крайней мере, ясно, почему дед внезапно залил в подвале новый пол, — не сказать, что подозревали его напрасно. Правда, с личностью жертвы вышла странная ошибка. Зачем деду это было нужно? И где сами мальчики? Может, там же?

Вика прикинула ширину подвала и решила, что спрятать там еще три тела было бы проблематично — все же она обследовала значительную его часть. Следовательно, ребята еще где-то. И что теперь делать? Стены ломать? Перекапывать сад? А если дед вообще ни при чем?

— Привет. — Кристина бесшумно появилась за спиной, и Вика рефлекторно накрыла снимки руками, но быстро спохватилась и вернулась в исходное положение — чтобы не провоцировать лишний интерес.

— Ты разве не под домашним арестом?

— Что я там забыла? — скривилась девочка. Она уселась рядом, подмяв под себя широкий подол голубой юбки, и с любопытством покосилась на снимки. — Что за фотки?

— Просто старые.

— Вот этот небось помер давно. — Кристина ткнула пальцем в изображение дяди Миши, и Вика поразилась ее прозорливости.

— Почему?

— А чего у него зуба нет? Он же молодой, стремно как-то.

— От этого не умирают.

— Так он наверняка бухал, раз так выглядит. А алкаши долго не живут.

— Папа не тому тебя учит. — Вика сгребла фотографии в стопку и вдруг задумалась: — А правда, может, он пил?

— Да стопудово.

— Я не о твоих догадках спрашиваю. Как бы узнать наверняка?.. Вытрезвитель? А они сейчас вообще есть?

— Зоя Семеновна.

— Что? — удивилась Вика. — Сотрудница вытрезвителя?

— Самогонщица.

Она во все глаза смотрела на Кристину, но девочка этого, казалось, не заметила.

— Она за городом живет, к ней алкашня постоянно таскается.

— А ты откуда знаешь? По работе?

— По какой работе? — ухмыльнулась Кристина. — Ей помощь не нужна, сама прекрасно справляется.

— Прелестно.

— Так что? Проводить?

Вика явственно представила возмущенное лицо Ильи, мысленно попросила прощения у высших сил и с готовностью кивнула.

* * *

Жила Зоя Семеновна весьма неплохо: об этом свидетельствовали несколько соток идеально ухоженного огорода и фруктовый сад, который начинался чуть дальше.