Дом на острове (СИ)

Как же я вчера не заметил жену? Остров мал, скрыться негде. Наверное, пряталась в доме. Плохо, конечно, что можно передвигаться в нём по кругу. Лиз повезло, что не попалась мне на глаза. И лодку сумела угнать, тварь! Но бесконечного везения не бывает, я до неё ещё доберусь.

Вряд ли Лиз кому-то скажет про мой звонок: должна понимать, что доказать ничего нельзя. Знакомых у неё здесь нет. Можно выставить жену неуравновешенной и неумной особой: вспылила из-за ерунды, утопила телефон, угнала лодку. Никто не усомнится. Такая характеристика сыграет мне на руку, когда она погибнет. Обидно, конечно, что не получилось сразу, теперь надо быть осторожнее и действовать наверняка.

Непредвиденная задержка бесила. Я оделся, аккуратно сложил вещи и документы в спортивную сумку и пошёл на берег. Вдруг мимо кто-то проплывёт? Волнение казалось сильнее обычного, и я понадеялся, что Лиз, которая в жизни самостоятельно моторкой не управляла, и не доберётся до берега. У нас было несколько уроков, но без практики это ничего не стоит.

Предаваясь мечтам, не забывал поглядывать вокруг. Несколько раз вдалеке маячили паруса, но слишком далеко, чтобы меня заметить. От нечего делать обошёл весь остров. Около пристани берег был более пологим, здесь даже было подобие песчаного пляжа, но большая часть берега представляла собой скалы и осыпи, где спуститься к воде почти невозможно. Я вернулся на пристань и безрезультатно сидел там, пока не проголодался. Только тогда, убедившись, что по-прежнему никто не направляется в мою сторону, поплёлся в дом. Мерзкий сон слишком ярко запечатлелся в памяти, но куда деваться! Возиться с готовкой не хотелось. Разве что спагетти отварить…

На кухне включил чайник и стал рядом, опираясь ладонями о столешницу: бессмысленно рассматривал огонёк индикатора и слушал шум греющейся воды. Не хотелось бы провести здесь ещё ночь.

Заслышав шорох, я повернулся к лестнице и еле задавил рвущийся крик: на верхней площадке стояла Лиз: неестественно бледное бесстрастное лицо, невидящий взгляд устремлён куда-то поверх моей головы, руки безвольно висят вдоль тела. Она всегда что-то делала руками: работала, что-то тащила, фотографировала, просто размахивала, в конце концов. Безжизненная апатичность смотрелась неестественно. Неприятно поразило белое платье – как во сне.

Когда первый шок прошёл, меня охватила злобная радость, смешанная с недоумением. Конечно, сейчас разберусь с женой, как положено, но… как она оказалась здесь? Кто поймёт баб! Может, она и не думала покидать остров, отвязала лодку, а сама осталась? Или даже просто вылетела из неё, запустив мотор? И весь день сидела в доме и смеялась, глядя, как я слоняюсь на берегу… Посмотрим, кто посмеётся сейчас!

– Лиз, как здорово, что ты здесь. Я волновался.

– Я любила, – заунывно прогудела она, поводя головой, будто не видела меня, а пыталась услышать или учуять. – Зачем ты убил меня?

Свихнулась, что ли?

Сумасшедшие у меня вызывали инстинктивную неприязнь, смешанную с опасением, хотя непосредственно сталкиваться не приходилось. Но сейчас не время колебаться. Я недоуменно поглядел на пустую чашку, невесть как оказавшуюся в руке, осторожно, будто страшась расплескать, поставил на стол и двинулся к Лиз – медленно, глядя немного в сторону, как подходят к пугливому животному. Казалось, она в любой момент взвизгнет и бросится наутёк.

Она и впрямь отвернулась и стала уходить, неестественно, как в замедленной съёмке, зашла в коридор и пропала из поля зрения, что подействовало, как удар кнута: я рванул бегом. Все двери были закрыты, Лиз плыла в самом конце, приближаясь к залу. Нет, не позволю опять устраивать круговые гонки!

Я мог бы догнать – она двигалась медленно,– но вновь почувствовал тошнотворный сладковатый запах и остановился в нерешительности. Казалось, снова попал в свой кошмар. Лиз остановилась у двери в зал и повернулась. Опухшее лицо в зелёных и фиолетовых пятнах было неузнаваемо. Я бы попятился, но ноги будто приросли к полу.

Она протянула руки:

– Иди ко мне! – голос прошелестел, отдаваясь эхом, и тут же стал громким, визгливым, как крик чайки: – Ко мне! Иди! Иди!

Лиз стала медленно исчезать, словно втягиваясь в дверь. Последней пропала рука с толстыми фиолетово-багровыми пальцами. Я обессилено опустился на пол. Визгливые выкрики над головой раздавались с разных сторон, метались, словно и впрямь я находился посреди птичьей стаи, но становились тише, словно отдалялись и, наконец, затихли.

Непонятно, что думать, некуда бежать. Казалось, стены давили, клонясь ко мне, готовясь задушить. Непроизвольно всхлипнув, попробовал подняться. Ватные ноги не держали, не слушались, как не свои. Сделал несколько шагов, добрался до спальни.