Дом неистовых клятв

«Маттиа и Габриэль уже взорвали туннели под Монтелюсом. Если Данте хочет добраться до Тарекуори, ему придётся выйти в джунглях и перейти мою гору».

Лор говорит как кот, который играет с мышью.

«Только, пожалуйста, будь осторожен. Как ты и сказал, Антони хитрый».

«Не волнуйся, Behach Éan».

Моё желание закатить глаза очень сильно. Как он это себе представляет? Его уже пырнули когда-то в спину.

«Это сделал друг. Антони мне не друг, и никогда им не притворялся».

Немного помолчав, он добавляет:

«Претенденты на мой трон, любовь моя, никогда не увидят мою спину; и они скорее познают вкус моих теней, чем увидят моё лицо».

Он всё ещё меня не убедил, и я сомневаюсь, что ему удастся это сделать. Не раньше, чем Котёл позволит мне снять заклятие. Эта мысль заставляет меня перевести внимание с одного врага на другого. Я вспоминаю о плане, который хочет провернуть мой дед, как только Лор сделается цельным, и отчаянно пытаюсь придумать другой. Тот, в котором моя пара не превращается в железо. Однако мои мысли прерывает вид, который открывается передо мной.

На фоне кромешной тьмы в глубокой впадине, среди переплетённых тел, покрытых яркой чешуей, сверкает белый мраморный образ матери Данте.

Мы на месте.

ГЛАВА 56

Моя мать подплывает к статуе, после чего останавливается. Мы начинаем погружаться в расщелину, но взмах её хвоста заставляет нас подняться и снова поравняться со статуей. Чудесное тёплое течение окутывает мои голые ноги и руки и согревает кожу, покрывшуюся мурашками.

К нам подплывает множество змеев, которые смотрят на нас огромными чёрными глазами, полными любопытства. Те, что постарше, подталкивают меня своими длинными носами, а молодые — молочно-белыми рогами. Всё это заставляет мою заботливую мать зашипеть. Я похлопываю её по длинной шее, покрытой белыми шрамами, и целую один из них.

Интересно, если она примет человеческое обличье, будут ли видны эти шрамы, оставленные нонной в тот день, когда я упала в канал? Я быстро отгоняю от себя эти мысли. Мне надо сосредоточиться на задаче, благодаря которой я зависла над печально известной траншеей, где, по слухам, покоится множество мёртвых фейри, несогласных с политикой Люса.

«Ты не найдёшь здесь никаких трупов».

Я смотрю на Лора, чьи золотые глаза, должно быть, закрыты, потому что я не вижу их блеска среди теней.

«В течение многих веков змеи уносили тела тех, кто падал в Марелюс, к берегам Шаббе, где их потом лечили. Даже если лечение не требовалось».

Несмотря на то, что Мириам упоминала это в день высвобождения моей магии, я рада тому, что он подтвердил мне эту информацию. Как же это отвратительно, что я стала жертвой очередной лжи, распространяемой режимом Регио. Я уже жду не дождусь, когда вороны смогут править этими землями.

«Ты чувствуешь своего ворона?»

Тишина.

«Лор?»

Я отстраняю любопытных молодых змеев, которые не обращают внимания на шипение Зендайи, и всматриваюсь в тёмные воды в поисках своей пары.

«Лор, твой ворон».

Когда он мне не отвечает — снова — мой пульс начинает колотиться о рёбра. Мин… моя мать чувствует моё беспокойство и неправильно его истолковывает, потому что заключает меня в кольца своего огромного тела. Я глажу её, чтобы она не утащила меня подальше от этой траншеи и моей миссии.

«Лор, если ты не ответишь мне сию же минуту, я…»

«Я здесь».

«Рада это слышать, но я буду ещё более рада, как только ты расскажешь мне, где пал твой ворон».

«Мы возвращаемся».

«Что?»

«Покажи своей матери место, где тебя оставил Кахол».

«Что?!»

«Разве ты меня не услышала? Наверное, всему виной твои чешуйчатые друзья».

Я быстро похлопываю по щеке малютку-змея, которому удалось просунуть голову сквозь импровизированное заграждение, созданное Зендайей, пока его шею не придавило.

«О чём таком ты, чёрт возьми, говоришь?»

«Моего ворона нельзя достать в данный момент. Как только мы освободим Шаббе, мы попросим Прийю помочь».