Дом соли и печали

Из ее глаз брызнули жгучие слезы. Несмотря на все ужасы, в которых она созналась, мне захотелось утешить ее в этот кошмарный момент, когда она говорила моими же словами. Мой родной отец, который утверждал, что любит ее, причинил ей такую боль!

Прямо над нами раздался оглушительный раскат грома, и я мгновенно пришла в себя. Казалось, что днем уже не может стать темнее, но тучи продолжали сгущаться, и казалось, что буря сейчас разорвет небо в клочья.

– Он оставил меня лежать на мостовой, как будто я ничего для него не значила, – всхлипнула Морелла. – Но даже после этого… Я все равно хотела быть с ним.

Из чрева Мореллы послышался страшный вой. Ее ноги разлетелись в стороны с такой силой, будто под одеялом был кто-то еще, кроме нее и ребенка. Я перевела взгляд на осьминога Фавмантов, украшающего балдахин. Казалось, он слушал рассказ Мореллы, глядя на нее сверху вниз живыми, полными осуждения глазами. Его кованые щупальца обвивали деревянные столбики балдахина и словно жаждали возмездия. За окном сверкали молнии и завывал ветер, который только продолжал усиливаться.

– И ты призвала Вискарди, – догадалась я. – Ты обратилась к нему, чтобы приворожить отца?

Морелла кивнула:

– И чтобы зачать сына. Если бы я забеременела, Ортану пришлось бы жениться. После всего, что я для него сделала… я заслуживала хотя бы свадьбы. Когда мы приехали в Хаймур, я заметила, что Эулалия пристально наблюдает за мной. Она вспомнила меня. И в ту ужасную ночь… она загнала меня в угол: сказала, что расскажет всем. Я… я не могла ей позволить разрушить мое счастье.

Тень на обрыве, о которой говорил Эдгар.

– Ты убила Эулалию?

Морелла остановила на мне свой лихорадочный взгляд, ища понимания.

– Она не умела хранить секреты.

Я отпрянула, словно получив под дых. Я считала эту женщину подругой, а она все это время истребляла мою семью с таким хладнокровием, будто просто вычеркивала имена из списка. Мой взгляд затуманился, и сердце забилось в два раза быстрей. Волна гнева захлестнула меня и мгновенно охватила все тело.

Я выхватила из рук Камиллы кочергу и приставила ее к горлу Мореллы.

– Ты расплатилась нашими жизнями за сына!

Морелла вжалась в изголовье кровати, пытаясь ускользнуть от железного крюка.

– И все насмарку. Мой сын мертв, и я тоже умру до рассвета.

– Ну и прекрасно, – прошипела Камилла.

Прямо над нами снова прогремел гром, и Морелла расхохоталась, схватившись за живот во время очередной схватки. В дальнем конце коридора послышались крики и шум.

– Сходи посмотри, что там, – обратилась я к Камилле, по-прежнему направляя кочергу на Мореллу. – Я останусь с ней.

Морелла проводила взглядом Камиллу и снова посмотрела мне в глаза.

– Аннали, поверь мне. Я не желала тебе смерти. Ну… то есть сначала желала – пока мы не познакомились. Я хотела отомстить Ортану за то, как он обошелся со мной, но потом… Ты была так добра ко мне. Ухаживала за мной, стала моей подругой… Я не знала, что Вискарди отправит Вестницу за расплатой, честное слово! Я специально дала тебе книгу, чтобы ты читала ее… и не спала ночью. Чтобы ты не видела этого.

Я молчала. Морелла сдавленно пискнула.

– Я не могу это сделать, не могу, – сокрушенно простонала она и со всей силы закусила верхнюю губу. – Но ты сможешь. Давай сделай это!

– Сделать что?

В ее глазах загорелся безумный огонь.

– Ударь меня. Я знаю, ты хочешь. Ты сама знаешь, что хочешь.

– Это не так.

– Просто подними кочергу и разбей мне голову. И все закончится.

Я попятилась от кровати и выглянула в коридор, чтобы посмотреть, почему крики становятся все громче. Мимо меня пробежало несколько слуг с ведрами воды и полотенцами. Из комнаты в дальнем конце коридора валил дым.

– Сделай это, Аннали, – кричала Морелла. – Разбей мне голову. Вышиби мне мозги. Я убила твою мать. Я убила твоих сестер. Давай отомсти мне, убей меня!

Из ее груди вырвался леденящий душу вопль, и на ее ночной рубашке проявилось красное пятно, которое начало расползаться по бедрам.

– Умоляю!

– Мне плевать, что будет с тобой, но я не собираюсь убивать своего брата.

Обнажив зубы, Морелла истерически расхохоталась. Ее смех отражался от стен, словно острые осколки шрапнели.

– Идиотка! – взвыла она и скорчилась от начавшихся потуг. Она тужилась, забыв о схватках и боли, и постепенно выталкивала из себя плод. Ее голос, низкий и хриплый, напоминал звук металла, скрежещущего о камень. – Это ребенок не от твоего отца.

Я ощутила болезненный спазм в желудке.

– Что?!

Морелла судорожно хватала ртом воздух.

– Нам с Вискарди нужно было как-то скрепить сделку… Когда мы договорились, Ортан упал к моим ногам, умоляя о прощении. Он просил меня дать еще один шанс и вернуться в его постель. И я согласилась. Я впустила в себя их обоих. Позволила им изнасиловать себя.