Дом соли и печали

Он остановился на последней ступеньке. Я попыталась отойти подальше и, споткнувшись о подол собственного платья, упала на листья. Если Кассиус убил моих сестер, я могла не сомневаться, что рано или поздно он доберется и до меня.

Мое воображение начало рисовать страшные картины. Верити обнаруживает мое тело в пруду лицом вниз. Камилла спотыкается о мою ногу, торчащую из укрытия, во время поисков. Ленор просыпается и обнаруживает рядом мой труп. Очередные похороны.

Что они сделают с моим телом? Я не помещусь в крипту, пока Розалия и Лигейя не уплывут в море. Что тогда? Меня выбросят в открытое море? Воссоединюсь ли я со своей семьей в Соли или вечно буду качаться на волнах, как корабль-призрак, который никогда не сможет войти в гавань?

Зимний сад снова поплыл у меня перед глазами, и я попыталась сосредоточить взгляд на фигуре Кассиуса.

– Ты отравил меня, – проговорила я.

Передо мной то и дело мелькали черные точки. Это точно не сотрясение. Я одурманена.

Кассиус изобразил искреннее удивление:

– Отравил? Ты о чем? Аннали, расскажи мне, что случилось!

Он бросился ко мне, и я из последних сил побежала прочь, переворачивая по пути горшки с растениями и статуэтки – словом, все, что попадалось под руку, – лишь бы хоть немного задержать его. Но шаги за моей спиной не затихали.

Продираясь через папоротники, я наконец выбежала на мощеную площадку перед прудом и, схватив небольшой металлический столик, выставила его вперед на манер щита.

– Не смей подходить ко мне! Я знаю, что ты сделал!

Я готова была бесконечно сыпать обвинениями, но в глубине души понимала, что здесь что-то не так. Как он мог меня отравить? Когда? Но как иначе объяснить мое одурманенное состояние?

Кассиус смотрел на меня дикими глазами, совершенно ничего не понимая. Наконец он поднял руки в знак того, что не причинит мне вреда.

– Что я сделал? Аннали? Я ничего не делал!

– Тогда почему мои сестры мертвы?

Сказанного не вернешь. Мои слова пронзили воздух, словно острое зазубренное лезвие.

Я никогда не забуду этот ужас в глазах Кассиуса.

– Ты думаешь, что я убил твоих сестер? – сухо усмехнулся он.

– Кто-то убил. Кто-то на этом острове.

Кассиус стиснул зубы:

– И ты решила, что это я, чужак.

Он развернулся и пошел прочь, и тут мне стало жутко. Почему он уходит? Убийца не стал бы оставлять в живых свидетеля. Он заставил бы меня замолчать. С каждым шагом Кассиуса мое сердце все сильнее разрывалось от сомнений.

Неужели я опять ошиблась?

– Ты знал имена моих сестер! – крикнула я ему вслед.

Кассиус обернулся. Его лицо исказилось от обиды и негодования.

– Что происходит, Аннали? Ты ударилась головой, когда упала?

– Ава и Эулалия. Октавия и Элизабет. Я никогда не называла тебе их имена. А ты узнал их всех на портрете.

– И что? Это значит, что я убийца?

– Это вызывает подозрения. И не только это… Верити не рассказывала тебе о морских черепахах! – неожиданно осенило меня.

– Она – нет, но… – Кассиус побледнел, на мгновение потеряв самообладание, и я это заметила.

– Как давно ты следишь за моей семьей?

Подобно красному приливу[32], отравляющему все на своем пути, меня захлестнула очередная волна ужаса, и столик с грохотом выпал из моих рук.

– Эулалия не первая, да? – дрожащим голосом спросила я. – Элизабет не покончила с собой, а Октавия не падала с лестницы. – Из моей груди вырвался предательский всхлип. – Ты стоишь за всеми этими смертями.

Я упала на колени. Казалось, пространство вокруг меня стремительно сжималось. Мой разум, охваченный страхом, погрузился в темный хаос. Из углов зимнего сада послышалось тихое гудение, напоминавшее звук, который издавали призраки Розалии и Лигейи. Не в силах выносить это, я съежилась на полу, прижав руки к ушам, но ничего не помогало. Мои барабанные перепонки буквально лопались от боли. Гул становился все громче и громче, и я закричала в надежде заглушить его.

Неожиданно все прекратилось. Теперь я слышала лишь приближающиеся шаги Кассиуса.

– Вставай.

Я не двинулась с места. Сейчас мне хотелось только одного: провалиться сквозь землю.

– Аннали! – требовательно повторил он.

Я не сомневалась, что сейчас наступят мои последние минуты. Дрожа от страха, я приподнялась на коленях.

– Ты правда считаешь, что я убил твоих сестер? – Кассиус оглядел меня с нескрываемым разочарованием.

Голова разрывалась от боли, как будто вокруг моего мозга сжимался чей-то огромный кулак с побелевшими костяшками. Я отвернулась в сторону, не в силах сдержать тошноту. Кассиус мгновенно склонился надо мной, помог встать и придержал мои волосы. Меня продолжало рвать, и все это время он неустанно шептал слова утешения и ласково гладил меня по спине. Когда я наконец осмелилась посмотреть на него, мне показалось, будто я потерялась в открытом море посреди густого тумана и наконец ощутила порыв свежего ветра, который рассеял пелену и открыл передо мной благословенный берег.

Сознание прояснилось, и смущение переросло в ужас. Что я наделала?

– Прости меня, Кассиус! Я… Я не понимаю, что со мной происходит. – Я вытерла губы и ощутила страшную жажду.