Дом Цепей

— Так уж у демонов заведено. И в данном случае тебе бы этому радоваться. Сейчас, сержант, я думаю, что вы все слишком долго проторчали внутри этой горы. Думаю, может, вы все свихнулись. К тому же я поразмыслил над твоими словами о моём месте в твоей роте и принял следующее решение. — Убийца повернул голову и уставился прямо в глаза Шнуру. — Я не в твоей роте, Шнур. Я «мостожог». А вы — Ашокский полк. Но если тебе этого мало, то я, пожалуй, воскрешу свой прежний чин… Когтя, предводителя пятерни. В этом качестве в полевых условиях старше меня по званию только Глава Когтей, Шик, а также адъюнкт и сама Императрица. А теперь унеси отсюда эти треклятые факелы!

Шнур вдруг улыбнулся:

— Хочешь покомандовать этой ротой? Хорошо, забирай. Только с Ирризом мы разберёмся по-свойски.

Сержант потянулся к первому из чадящих на стене факелов.

Внезапная смена манер Шнура огорошила Калама, а потом вызвала волну подозрений. Значит, это всё только пока я не засну. Ох, нижние боги, насколько же мне было легче одному. Да и куда запропастился этот треклятый демон?

— А когда закончишь, сержант, возвращайся к остальным, и начинайте готовиться — мы уходим отсюда.

— А как же капитан и лейтенант?

— А что? Они либо утонули, либо поток их выбросил в какой-нибудь колодец снаружи. Так и сяк, с нами их нет, и сомневаюсь, что они вернутся…

— Ты этого не знаешь…

— Слишком долго их не было, Шнур. Если они не утонули, то выбрались на поверхность где-то рядом. Дыхание задерживать можно не настолько долго. Так, хватит об этом спорить — шевелись.

— Да… сэр.

Сжимая в руках по факелу, Шнур направился вверх по ступеням.

Зал быстро залила тьма.

Калам ждал, пока глаза привыкнут, и слушал, как шаги сержанта становятся всё тише.

И вот наконец далеко внизу проступила мерцающая фигура — нечёткая, дрожащая под массой бегущей воды.

Убийца выбрал верёвку, свернул её бухтой и положил рядом. Размотали около двадцати саженей, но на охапке копий оставалось куда больше. Затем он выломал большой булыжник из края настила и обвязал его ледяным, мокрым концом верёвки.

Если Опонны подсобят, камень настолько тяжёлый, что опускаться будет более-менее по прямой. Убийца ещё раз проверил узлы, а затем столкнул камень в пролом.

Булыжник потащил за собой верёвку из бухты. Копья щёлкнули, и Калам взглянул вниз. Камень болтался на конце полностью размотанной верёвки. Такой длины, какой, по мнению Калама и наверняка капитана с лейтенантом, точно должно хватить, чтобы добраться до мерцающей фигуры. Но не хватило, хотя камень оказался совсем рядом. А значит, это здоровенный ублюдок. Ладно… давай-ка поглядим, насколько здоровенный. Калам ухватился за охапку копий и начал проворачивать так, чтобы выпустить ещё больше верёвки.

Прервался, чтобы поглядеть, как глубоко ушёл вниз камень. А затем провернул охапку ещё несколько раз.

Булыжник наконец достиг фигуры, судя по тому, как выгнулась под напором течения верёвка, как только появилась слабина. Калам ещё раз взглянул вниз.

— Худов дух!

Камень лежал на груди фигуры… и на таком расстоянии казался маленьким.

Великан в доспехах по меньшей мере в три человеческих роста. Такой масштаб сбил с толку капитана и лейтенанта. И наверное, ошибка стоила им жизни.

Убийца прищурился, глядя вниз, на странное свечение, а затем взялся за верёвку, чтобы вытащить камень…

А внизу огромная ладонь ловко схватила его — и дёрнула.

Калам заорал и рухнул в колодец. Оказавшись в ледяной воде, он потянулся вверх, попытался ухватиться за охапку копий.

Мощный рывок, и копья переломились с оглушительным треском.

Убийца продолжал держаться за верёвку, хотя поток и сносил его в сторону. Калам почувствовал, что его утягивают в глубину.

От холода немело всё тело. Уши заложило.

А потом его подтащили к себе два массивных кулака в кольчужных рукавицах — ещё ближе, лицом к лицу с широкой решёткой забрала на гигантском шлеме. В тёмном водовороте за ним блеснул прогнивший, звериный лик. Остатки кожи и плоти дрожали в потоке тонкими полосками. Зубы, лишённые губ…

И создание заговорило в голове Калама:

— Те двое ускользнули от меня… но тебя — не упущу. Я так голоден…

— Голоден? — ответил Калам. — Угощайся.

И вогнал оба длинных ножа в грудь мертвецу.

Громогласный рёв, кулаки взмыли вверх, отбрасывая Калама — сильней и быстрей, чем убийца вообще считал возможным. Только чудом ему удалось удержать рукояти ножей, не оставить их в глубине. Течение не успело захватить его, и Калам стрелой вылетел обратно через дыру в настиле — вместе с целым гейзером воды. Зацепился ногой за край, так что сорвало сапог. Убийца ударился о каменный потолок, остатки воздуха вышибло из лёгких, он упал.