Дом Цепей

«Воитель, мы подошли к границе нового магического Пути, — послышался в мозгу голос Байрота Гилда. — Для той армии он оказался враждебным. Вспыхнула война».

— Скажи, Байрот, а как далеко я ушел в своем мире? Сколько еще идти до Угарата и Сарпачии?

Смех призрака был похож на скрежет валунов:

«Ты давно уже оставил их позади, Карса Орлонг. Сейчас ты приближаешься к землям Ягг-одана».

Надо же, а ведь он провел здесь всего полдня.

Следы продвижения армии становились все менее заметными. Мох уступил место мерзлому камню. Карса вступал в долину черных скал.

Под каменными плитами лежали тела. Распластанные, придавленные.

«Карса Орлонг, намерен ли ты освободить этих узников?»

— Нет, Делюм Торд. Я миную это место, ничего здесь не тронув.

«Но здешние узники — не форкрул ассейлы. Многие уже мертвы, ибо у них не было силы своих предков. Однако есть и живые, и они еще долго останутся таковыми. Возможно, сотни и даже тысячи лет. Ты больше не веришь в милосердие, Карса Орлонг?»

— Дело не в том, во что я верю или не верю, Делюм Торд. Я не стану касаться того, чего не понимаю. Довольно слов.

Вскоре страшная долина осталась позади.

Теперь перед ним простиралось ледяное поле, изрезанное трещинами. Кое-где под серыми небесами блестели лужи воды. Куда ни глянь — повсюду на льду виднелись кости. Человеческие. Погибшие исчислялись тысячами. Карсе уже доводилось встречать подобные кости: на некоторых из них еще оставались высушенные куски мяса и жил. Тут же валялись обломки каменного оружия, клочки полусгнившего меха, шлемы из рогатых черепов и полуистлевшая одежда из звериных шкур.

Останки погибших воинов лежали широким полукругом перед невысокой четырехугольной башней. С выщербленных камней ее стен свисали напластования льда. Двери не было; за проемом скрывалась темнота.

Проваливаясь в снег, давя ногами лед, Карса направился к башне.

Вход оказался достаточно высоким, и теблору не понадобилось нагибаться… На каменном полу валялись изрубленные в куски тела. В ходе сражения досталось столу, скамьям и прочей нехитрой мебели. Наверх вела винтовая лестница.

Карса остановился, приглядываясь к обломкам скамеек. Чувствовалось, они были сделаны для великанов вроде него самого. Значит, в башне обитали не низинники. Тогда кто же? Надеясь отыскать ответ на верхнем этаже, теблор стал подниматься по обледенелым ступеням.

Здесь, как и внизу, имелось лишь одно-единственное помещение с высоким потолком. Когда-то вдоль всех стен тянулись деревянные полки. Их обломки вместе с изорванными, измятыми и растоптанными свитками и книгами были разбросаны повсюду. От разбитых пузырьков и глиняных банок пахло чем-то терпким и едким. Громадный стол был разрублен надвое, и одна его половина застыла у стены, выставив тяжелые неуклюжие ножки. А в углу, на каменных плитах пола, наспех расчищенных от следов погрома…

— Здравствуй, теломен-тоблакай. Добро пожаловать в мое скромное обиталище.

— Недавно я сражался с воином, очень похожим на тебя, — не ответив на приветствие, сказал Карса. — Только ростом пониже. Его имя Икарий.

— Должно быть, твой противник — из полукровок. Таких называют яггами. А я — чистокровная яггутка.

Женщина лежала, раскинув руки. Ее окружало кольцо из плоских камней. Еще один камень, крупнее остальных, придавил ей грудь. От камня вился пар. Он поднимался вверх, вступая в сражение с инеем.

— Ты закрылась магией от наступавшей армии? Они искали тебя, но не убили.

— Не смогли убить. Сразу это у них не получилось. Но рано или поздно их Ритуал Телланна разрушит защитный покров Омтоза Феллака, и тогда Ягг-одан погибнет. Уже сейчас на равнины с севера наступают леса, а с юга — пустыня. Каково видеть, как пески засыпают твои родные места?

— Скажи лучше, места, где вы прятались от остального мира.

Женщина попыталась улыбнуться, однако из-за клыков ее улыбка выглядела свирепой.

— Теперь для яггутов это одно и то же.

Карса удивился, не увидев нигде обломков оружия. Доспехов на яггутке тоже не было.

— Значит, когда исчезнет защитный покров Омтоза Феллака, ты умрешь? Однако гибель Ягг-одана волнует тебя сильнее, чем своя собственная участь. Почему?

— Потому что Ягг-одан важнее жизни каждого отдельно взятого яггута. Там сохраняется прошлое: наше и наших близких сородичей-яггов. Кое-кому из них удалось спастись от преследования Логросовых т’лан имассов. Там среди льда бродят древние звери. Во всех прочих местах т’лан имассы давно уже их истребили. Но на Ягг-одане животные сохранились, потому что там нет имассов. Ты прав: это место, где мы прячемся от остального мира.

— А лошади у вас тоже есть?

Яггутка сощурилась. Зрачки ее глаз превратились в щелочки, окруженные жемчужно-серыми полосками.

— Когда-то мы разводили лошадей и ездили на них. Потом лошади одичали. Этих животных осталось немного, поскольку трелли охотятся на них. Каждый год приходят с запада. А способ охоты у них всегда один: подогнать коня к краю обрыва и сбросить вниз.

— Почему же ты не попыталась остановить этих треллей?

— Потому, дорогой воин, что я скрывалась в этой башне.

— Но тебя все равно нашли.