Дом Цепей

Поднялась пыль — инженеры и саперы сооружали укрепления и валы. День выдался обжигающе знойным, ветер походил скорее на вздохи умирающего. Конные хундрилы, виканы и сетийцы остались к югу от коралловых островов; они ждали, когда проложенная дорога позволит спуститься в низину. Но даже там места для маневра мало. Гамет подозревал, что Тавора придержит большинство сзади — равнина недостаточно широка для массированной кавалерийской атаки. С любой стороны. Ша'ик, вероятно, будет держать конников пустыни в резерве для преследования малазан, если они будут разбиты. Хундрилы сумеют прикрыть отступление… или бегство. Вполне возможное, хотя и бесславное заключение дня… остатки малазанской армии скачут по двое на лошадях хундрилов… Кулак поморщился, вообразив эту сцену, и гневно изгнал саму мысль из разума. — Адъюнкт знает, что делать, — заявил он.

Кенеб промолчал.

Подбежал вестовой. — Кулак Гамет, — крикнул он, — Адъюнкт требует вашего присутствия.

— А я пригляжу за легионом, — сказал Кенеб.

Гамет кивнул и развернул коня. От движения на миг закружилась голова — он каждый день просыпался с головной болью. Однако кулак заставил себя глубоко, спокойно вздохнуть и кивнул гонцу. Они пробирались сквозь хаотично разбросанные отряды: солдаты носятся туда и сюда, офицеры лают приказами — и направились к низкому холму. Гамет различал там Адъюнкта на коне и рядом Нила с Нетер. — Вижу, — бросил он вестовому.

— Да, сэр. Тогда оставляю вас.

Выбравшись из давки, Гамет послал коня в галоп и вскоре уже натягивал поводья рядом с Адъюнктом.

Позиция давала прямой обзор укреплений врага; они наблюдали, но и за ними следила группа фигур на центральной насыпи.

— Острые ли у вас глаза? — спросила Адъюнкт.

— Не особенно.

— Корболо Дом, Камист Рело. Шесть офицеров. Камист посылал в нашу сторону «запрос», отыскивая признаки магов. В особенности Верховных Магов. Разумеется, пока Нил и Нетер при мне, колдовские умения Камисту Рело не помогут. Скажете, Кулак Гамет: как считаете, насколько уверен в себе Корболо Дом?

Он вгляделся в нее. Женщина в доспехах, забрало поднято, а веки наполовину прикрыты под ярким солнцем, лучи которого отскакивают от твердой потрескавшейся глины. — Смею полагать, Адъюнкт, — произнес он не спеша, — его уверенность тает.

— Тает. Почему же?

— Потому что всё слишком легко. Слишком много у него преимуществ, Адъюнкт.

Она не ответила, переведя взгляд на далекого противника.

«Ради этого я и был нужен? Ради ответа на один вопрос?»

Гамет поглядел на виканов. Нил за время похода подрос; Гамет подозревал, что через пару лет он будет весьма высоким молодцем. Он был в одной набедренной повязке и казался дикарем: длинные спутанные волосы, тело в черной краске.

Нетер, понял он с некоторым удивлением, округлилась под всеми этими оленьими шкурами, приобрела свойственную юным девушкам полноту. Однако постоянная гримаса решимости превращала милое лицо в какую-то зловещую, отталкивающую маску. Черные волосы коротко срезаны по траурному обычаю.

— Камист Рело закончил, — внезапно произнесла Адъюнкт. — Теперь ему понадобится отдых. — Она повернулась в седле; несколько заранее условленных жестов — и виканы поскакали вверх по склону. Тавора передала им пояс с мечом. Воины торопливо увезли отатараловое оружие.

Нил и Нетер с неохотой уселись на почву.

— Кулак Гамет, — сказала Адъюнкт. — Не соизволите вытащить кинжал и уронить несколько капель крови из правой ладони?

Без лишних слов он стащил перчатку, выхватил кинжал и провел по ладони. Из разреза хлынула кровь. Гамет сжал руку и наблюдал, как капли летят к земле.

Его охватила дурнота, кулак чуть не выпал из седла.

Нетер удивленно зашипела.

Гамет глянул на нее. Глаза закрыты, руки вжаты в песчаный грунт. Нил принял такую же позу, по лицу пробегали различные эмоции, но в итоге возобладал страх.

Кулак все еще ощущал головокружение, в черепе раздавался слабый гул.

— Здесь духи, — прорычал Нил. — Восстают во гневе…

— Песня, — вмешалась Нетер. — О войне и воинах…

— Новая и старая, — сказал ее брат. — Такая новая… и такая старая. Битва и смерть снова и снова…

— Земля помнит каждую схватку, что шла на ее лике — во всех местах — с начала времен. — Нетер морщилась и дрожала, не открывая глаз. — Богиня ничто перед такой силой, но она будет… красть.

Взгляд Адъюнкта стал острым. — Красть?

— Садок, — отозвался Нил. — Она призовет свой фрагмент и наложит на землю, словно паразита. Корни-тени скользнут вниз, ища опору, питаясь памятью земли.

— И духи лишатся воспоминаний, — прошептала Нетер.

— Они сопротивляются?

Виканы кивнули. Нил оскалился: — Духи не отбрасывают теней. Вы были правы, Адъюнкт, вы были правы!

«Права?», удивился Гамет. «В чем права?»

— И хватит ли их? — спросила Тавора.

Нил потряс головой. — Не знаю. Только если хозяин «Крючка» сделает именно то, на что вы намекали.

— Это если Ша'ик не подозревает о змее в своих рядах, — добавила Нетер.

— Знала бы, — сказала Тавора, — давно срубила бы его голову с плеч.

— Может быть. — Гамет уловил в тоне Нетер сомнение. — А может, они с богиней решили ждать, пока враги не соберутся.