Дома костей

А вот быть живым свидетельством доброты князя ему не нравилось. От этого у него возникало чувство, будто он приблудная шавка у княжеского стола. И несмотря на учителей и вкусную еду, Эллис не допускал ошибки и не считал себя знатной особой. Другие дети тоже следили, чтобы он не забывался. Однажды девочка двумя годами старше Эллиса, с глазами голубыми, как небо зимой, и такими же холодными, повалила его на землю и наступила на левое плечо. От боли и унижения у него на глазах навернулись слезы, и один из слуг отчитал девочку за ее поведение, назвав его неподобающим. Однако тот же слуга не удостоил Эллиса даже взглядом и не помог ему встать. Эллис поднялся сам, с красными от стыда щеками и жгучей болью в плече.

Лишь когда Эллис попросил картографа взять его в ученики, а потом стал подмастерьем, он обрел друзей. Он никогда не рассказывал им о своем прошлом, поэтому его сочли незаконнорожденным сыном какого-то аристократа. Такие встречались нередко, и он стерпел немало добродушных подшучиваний оттого, что у него не было фамилии. А карты он полюбил, да еще как. Любил касаться ладонями пергамента, булавок и бечевки, с помощью которых строил прямые линии. Любил даже цифры и то, как с помощью большого пальца отмерял расстояния и намечал контуры дорог. Во всем этом чувствовались логика и величие. Ведь любой городок рискует остаться голодным, если не будет карт, свидетельствующих о его существовании. Путники могут пройти мимо, ориентиры – остаться незамеченными.

В глубине души он не раз задавался вопросом, неужто любит карты за то, что они служат ему утешением. Обещают, что отныне он всегда будет знать, куда идти.

Но в сновидениях он по-прежнему блуждал по нескончаемому лесу и никак не мог отыскать дорогу домой.

Глава 14

Эллис шел по Колбрену. Проходил мимо разоренных огородов и выбитых дверей. Несколько деревенских жителей собралось в «Рыжей кобыле» – он видел, как движутся тени в щелях между досками, которыми заколотили окна. Все эти разрушения стали итогом единственной ночи, а уже приближалась следующая.

Войдя во двор, он увидел Керидвен в дверях дома. Под мышками она держала двух кур – по одной в каждой руке.

– Они в дом заскочили? – спросил Эллис.

Она помотала головой:

– Нет-нет, это я уношу их в дом. – Она вскинула подбородок, и Эллис заметил, что глаза у нее решительные, как у Адерин. Керидвен продолжала: – Дома костей убили нашу козу, но уж кур я им не отдам.

Эллис кивнул:

– Помощь нужна?

– Это последние. Я устрою их в своей комнате. Надеюсь, Гарет не заметит.

– А где он? – спросил Эллис.

– Заколачивает дверь кладовки.

И точно: из подпола слышались глухие удары молотка по дереву.

Из-за дома вышла Адерин, в одной руке она несла лопату, в другой – еще одну курицу.

– Раз Гарет занялся ручным трудом, – сообщила она, – значит, дела и впрямь плохи.

Курицу она держала за ноги, вниз головой, и птица расправила крылья, но не хлопала ими и не пыталась вырваться – скорее, висела с самым обреченным видом, какой только смогла изобразить.

– Ты забыла вот эту.

Керидвен юркнула в дом.

– Ты только подержи ее минутку, пожалуйста!

Адерин перевела взгляд на Эллиса. Несколько секунд оба молчали, потом она заговорила:

– Ты все еще готов заплатить мне за то, чтобы я отвела тебя в горы?

Этого вопроса он не ожидал и от растерянности еле ответил: