Домашняя дипломатия, или Как установить отношения между родителями и детьми

Если следовать критике такого рода, «Ревизор» моментально превращается в банальный водевиль, а талант — в пошляка. Поэтому различайте критиков и «экзаменаторов». Вторые преобладают. Им необходимо на ком–нибудь разрядить свои агрессивные аффекты. Неординарные личности – это любимая дичь «экзаменатора», прямо деликатес. Тем более, что оригиналы, не желающие подчиняться установленным канонам, а также стереотипам определенного жанра – водевиля, например, — страшно раздражают всех, а не только профессиональных критиков, уважаемую публику или коллег по работе. Особенно молодые оригиналы. Те, кто постарше, уже нашел себе единомышленников или отгородился от внешнего прессинга мощной скорлупой равнодушия. Или демонстративного равнодушия. Ведь пока человек дергается, пытается что–то менять в себе или в других, бурно реагирует на нелицеприятные высказывания – его Сенчковские в покое не оставят. Причем отнюдь не все будут так великодушны и корректны по форме. Многие станут просто гавкать и кусаться. Поэтому неконструктивные критики на общем лающем фоне выглядят доброжелателями и заступниками.

Вот почему молодые люди, талантливые, но еще не адаптировавшиеся в агрессивной социальной среде, обращаются за помощью именно к ним, к своим «экзаменатором». И сами не замечают, как мнимый доброжелатель начинает их подавлять и поглощать. Предупреждаем всех, кто вольно или невольно нарушает установки, догмы и каноны научные или творческие: будьте осторожнее с выбором друзей, покровителей и помощников. Глядите в оба, кому доверяете свои помыслы и свою самооценку. А то съедят и на костях поваляются.

Родители, как вы понимаете, тоже бывают склонны к неадекватной оценке и неконструктивной критике. От них иной раз такое услышишь – куда там Гюрзе по имени Яна. Скорее всего, это страх выражает себя в форме агрессии. Или папу/маму распалила общая атмосфера нелицеприятного отношения.

Не каждый родитель стоит горой за свое чадо. Некоторые по натуре своей перебежчики.

Заведет какая–нибудь внучатая тетка беседу на тему «Что–то твоя дочка долго замуж не выходит» или «Что–то твой сынок мало зарабатывает» – и готово дело! Они уже трещат в унисон, как сороки на завалинке. Родитель (но чаще родительница) без всякой оглядки выдает секреты своего ребенка и ругает его на все корки. Ну, и вторая сплетница не отстает. В конечном итоге обе так распалятся, что предмет беседы, вернувшись домой с занятий, или с работы, или с тусовки, получает по мозгам с такой силой, будто его снова застали за отвратительнейшим преступлением из всех существующих на земле – за тайным поеданием кремовых розочек, разноцветных цукатов и шоколадных зайцев с роскошного торта, приготовленного для большого семейного торжества. Естественно, первой реакцией обвиняемого становится недоумение, а второй – растущий гнев и тотальное отрицание. Он отрицает все – и предполагаемую вину, и семейные ценности, и родительские права, и свои обязанности… Обвиняемый превращается в обвинителя – да притом еще старается перещеголять своих прокурорш. Но это – плохой выбор.

Если мама и папа сильно беспокоятся за будущее своего ребенка, и вдруг рядом оказывается мощный катализатор их тревоги в виде внучатой тетки с языком такой длины, что впору им очки на носу поправлять… Неудивительно, что происходит срыв. Родители боятся: «Он не пробьется!», а Сенчковские и иже с ними боятся, что пробьется. Но разбираться в собеседнике некогда: надо перемыть косточки тому, кто отсутствует, и получить психологическую разрядку. Тетеньки и дяденьки, нуждающиеся в сокровенных деталях для пополнения своего «критического арсенала», упорно (мы бы даже сказали, профессионально) допрашивают расклеившихся родичей, те выкладывают как на духу – в общем, наступает «взаимное сердец лобызание»^[47]

. Родители не всегда понимают, из каких побуждений сочувствующие им столь охотно поддакивают. Папам и мамам кажется: человек видит их проблему, сознает ее глубину и сложность и от души сопереживает тем, кому придется такую огромную проблему решать. А на самом деле это просто шпион, который использует болтливого предка в темную.

Пора вешать на стену гостиной плакат довоенных лет: мрачная тетка в красной косынке, с пальцем у рта, а внизу – предупреждение: «Не болтай!»