Домби и сын

Эдиь сидла такимъ образомъ, какъ будто бы боялась оторвать свои глаза отъ его лица.

Теперь оставалось развязать послдній узелъ.

— Уже поздно, м-съ, — началъ Каркеръ, — и вы, конечно, устали; но мн невозможно забыть другую цль, для которой я осмлился теперь явиться на ваши глаза. Вы любите миссъ Домби, — это знаю я, и знаетъ м-ръ Домби. Будьте, умоляю васъ, какъ можно боле осторожны въ обнаруженіи этой привязанности.

— Осторожна! Это что значитъ?

— По причинамъ, весьма важнымъ, вамъ не должно показывать чрезмрную привязанность кь этой молодой леди.

— Чрезмрную привязанность! — воскликнула Эдиь, нахмуривъ свои широкія брови и вставая съ мста. — Кто сметъ судить о моихъ привязанностяхъ. Кому какое до нихъ дло? Вамъ?

— Конечно не мн! — отвчалъ Каркеръ, вздохнувъ изъ глубины души и притворяясь крайне растроганнымъ.

— Кому же?

— Неужели вы сами не можете догадаться?

— Я не привыкла разгадывать.

Съ минуту они оба молчали и выразительно смотрли другъ на друга. Каркеръ еще разъ вздохнулъ изъ глубины души и началъ такимъ образомъ:

— Я въ крайне затруднительномъ положеніи, м-съ, поврьте мн въ этомъ. Вы объявили, что не примете черезъ меня никакихъ порученій, и запретили мн возвращаться къ этому предмету; но эти два предмета такъ тсно между собой соединены, что, если вамъ не угодно, безъ дальнйшихъ объясненій, послдовать совту относительно предосторожности, какую я имлъ честь рекомендовать вамъ, то я принужденъ, противъ воли, нарушить строгое ваше запрещеніе.

— Нарушайте. Этого отъ васъ можно ожидать, — сказала Эдиь.

Она была блдна и дрожала всмъ тломъ. Каркеръ, врно разсчитавшій на этотъ эффектъ, продолжалъ съ обыкновеннымъ спокойствіемъ:

— Онъ поручилъ мн сказать, что ваше поведеніе въ отношеніи къ миссъ Домби ему очень непріятно. Это, по его словамъ, подаетъ поводъ къ сравненіямъ, оскорбительнымъ для его особы. Поэтому м-ръ Домби желаетъ, чтобы вы совершенно перемнили обращеніе съ его дочерью, потому, говоритъ онъ, что ваша чрезмрная привязанность не принесеть ей ни малйшей пользы.

— Это угроза?

— Да, угроза, — отвчалъ Каркеръ шепотомъ и тутъ же прибавилъ громко, — но угроза, обращенная н_е н_а в_а_с_ъ.

Гордая и величественная, Эдиь стояла прямо съ сверкающими глазами и съ презрительной улыбкой на лиц; но вдругъ ея ноги подкосились, и она неминуемо упала бы на полъ, если бы Каркеръ не поддержалъ ее обими руками. Это ненавистное прикосновеніе мгновенно привело ее въ себя; оттолкнувъ его, она вытянулась во весь ростъ и, протягивая руку къ дверямъ, сказала:

— Осгавьте меня, прошу васъ. Не говорите ничего больше.

— Да и нельзя говорить, если бы даже я хотлъ. Богъ знаетъ, какія непредвиднныя слдствія могли бы произойти, если бы вы благовременно не ознакомились съ его образомъ мыслей. Миссъ Домби, мн извстно, огорчена теперь потерей своей старой служанки; но это ничего не значитъ въ сравненіи съ этими непредвиднными слдствіями. Я просилъ, чтобы миссъ Домби не присутствовала при нашемъ разговор; надюсь, вы не гнваетесь теперь за эту просьбу. Да или нтъ?

— Да. Но пожалуйста оставьте меня.

— Я зналъ, что вы слишкомъ любите молодую леди, чтобы подвергнуть ее убійственному несчастью выслушать разговоръ, который долженъ уничтожить ея будущія надежды.

— Сдлайте милость, оставьте меня.

— Я буду каждый день приходить къ м-ру Домби во время его болзни и доносить ему о длахъ. Позвольте мн опять явиться къ вамъ и узнать ваши желанія относительно предмета, о которомъ мы говоримъ.

— Оставите ли вы меня, или нтъ?

— Я не знаю даже, говорить ли мн м-ру Домби, что я имлъ удовольствіе васъ видть, или оставить его въ предположеніи, что еще не было къ этому удобнаго случая. Мн необходимо на этотъ счетъ узнать вашу волю, и чмъ скоре, тмъ лучше.

— Узнаете, но ради Бога, не теперь.

— Само собою разумется, миссъ Домби и впередъ не должна присутствовать при нашихъ свиданіяхъ. Я буду приходить къ вамъ, какъ человкъ, уполномоченный вполн вашимъ довріемъ и готовый вмст съ вами предпринять всевозможныя мры къ предотвращенію отъ нея угрожающей бды.

— Да, да. Только уйдете ли вы отъ меня?

Каркеръ поклонился и пошелъ къ дверямъ; но тутъ же воротился опять и, останавливаясь передъ Эдиью, сказалъ:

— Теперь, надюсь, я прощенъ, и вина моя заглажена. Могу ли — ради миссъ Домби и ради меня самого — поцловать на прощанье вашу руку?

Она подала ему ту самую руку, которую изувчила наканун. Рука была въ перчатк. Каркеръ ее поцловалъ и удалился. За дверьми нсколько разъ цловалъ онъ свою собственную руку, которая имла вожделнное счастье прикасаться къ перчатк м-съ Домби.

Глава XLVI

Глубокія соображенія и нечаянная встрча