Домби и сын

Сэръ Барнетъ имѣлъ также страсть знакомить людей другъ съ другомъ, и это онъ дѣлалъ безкорыстно, безъ всякихъ дальнѣйшихъ видовъ, единственно изъ благородной любви къ предмету. Если къ его прву благодѣтельная судьба посылала какого-нибудь новичка или, если подъ сѣнь его мирной виллы попадался заѣзжій, сэръ Барнетъ Скеттльзъ на другой же день по его прибытіи обыкновенно предлагалъ вопросы, вродѣ слѣдующихъ: — "Ну, государь мой, съ кѣмъ хотите вы здѣсь познакомиться? Кого вамъ угодно видѣть? Не станете ли вы описывать ваше путешествіе? Или, быть можетъ, вы занимаетесь драматическимъ искусствомъ? Не нуженъ ли вамъ сюжетъ для картины? для статуи? во всякомъ случаѣ вы должны знать и видѣть людей. Съ кѣмъ же я долженъ васъ познакомить?" — Случалось, путешественникъ называлъ особу, съ которой Барнетъ знакомъ былъ столько же, какъ съ китайскимъ императоромъ; но это его не останавливало, и его прво, не задумавшись, отвѣчалъ, что упомянутая особа его искренній другъ и пріятель. Затѣмъ онъ отправлялся къ неизвѣстной особѣ, оставлялъ карточку и писалъ на скорую руку записку: — "Сэръ, блистательное положеніе, которое вы занимаете въ обществѣ, позволяетъ мнѣ обратиться къ Вамъ съ просьбой: любознательный путешественникъ, остановившійся въ моемъ домѣ, хотѣлъ бы повидаться съ Вами (леди Скеттльзъ ия принимаемъ въ немъ большое участіе); такой геній, какъ вы, конечно не оскорбится нарушеніемъ мелкихъ приличій — позволяемъ себѣ думать, вы удостоите насъ высокой чести сдѣлать визитъ" — и прочая, и прочая, Такъ или иначе, знакомство устраивалось, и опытный охотникъ разомъ ловилъ двухъ зайцевъ.

Вооруженный античной табакеркой и неизбѣжнымъ знаменемъ, сэръ Барнетъ Скеттльзъ обратился съ своимъ обыкновеннымъ вопросомъ къ Флоренсѣ въ первое утро послѣ ея прибытія на великолѣпную виллу. Флоренса думала въ эту минуту о бѣдномъ Вальтерѣ, и сердце ея болѣзненно сжалось при такомъ вопросѣ; однако жъ, она поблагодарила сэра Барнета и отвѣчала, что никого предпочтительно не желаетъ видѣть. Но сэръ Барнетъ Скеттльзъ не отставалъ.

— Хорошо ли вы помните, милая миссъ Домби, — сказалъ онъ, — что почтенный вашъ родитель — поклонитесь ему отъ меня и леди Скеттльзъ, когда станете писать — ни съ кѣмъ не желаетъ васъ познакомить?

Бѣдная дѣвушка затрепетала всѣмъ тѣломъ и едва могла пролепетать отрицательный отвѣтъ.

Молодой Скеттльзъ гостилъ теперь дома, отпущенный на каникулы изъ докторской теплицы. Онъ терпѣлъ невыносимую муку отъ своего высочайшаго галстука и отъ докучливой маменьки, которая непремѣнно хотѣла, чтобы онъ безпрестанно любезничалъ съ Флоренсой. Его мученія увеличились еще больше отъ общества д-ра Блимбера и м-съ Блимберъ, которые тоже были приглашены подъ мирную кровлю его гостепріимныхъ родителей. Выведенный изъ терпѣнія, молодой Барнетъ всю эту компанію посылалъ къ чорту и даже говорилъ, что охотнѣе прожилъ бы каникулы на каторгѣ.

— Не желаете-ли вы, д-ръ Блимберъ, познакомиться съ кѣмъ-нибудь черезъ мое посредство? — спросилъ сэръ Барнетъ, обратившись къ этому джентльмену.

— Вы очень добры, сэръ Барнетъ, — отвѣчалъ д-ръ Блимберъ, — покорно васъ благодарю. Здѣсь покамѣстъ я никого не имѣю въ виду. Я слѣдую Теренцію и думаю вмѣстѣ съ нимъ, что всѣ люди имѣютъ одинаковое право на мою любознательность. Впрочемъ, каждый отецъ, имѣющій сына, особенно интересуетъ меня.

— Не желаете-ли вы, м-съ Блимберъ, быть представленной какой-нибудь особѣ?

— О, если бы вы, сэръ Барнетъ, могли представиь меня Цицерону, въ его очаровательномъ тускуланумѣ, я бы покорнѣйше стала просить васъ о такой милости! — отвѣчала м-съ Блимберъ съ пріятнѣйшей улыбкой и повертывая во всѣ стороны свою шляпу небеснаго цвѣта. — Общество ваше и любезной леди Скеттльзъ дѣлаетъ для меня излишнимъ всякое другое знакомство. Къ тому же я и мой мужъ имѣемъ удовольствіе видѣть каждый день милаго вашего сына.

При этомъ молодой Барнетъ вздернулъ носъ, и лицо его, обращенное на обожательницу Цицерона, приняло самое сердитое выраженіе.

Сэръ Барнетъ Скеттльзъ принужденъ былъ ограничиться небольшимъ обществомъ къ великой радости Флоренсы, принявшейся изучать это общество съ тою завѣтною цѣлью, которая такъ глубоко запала въ ея душу.

Въ домѣ гостило нѣсколько дѣтей. Всѣ они были такъ же свободны и счастливы съ своими отцами и матерями, какъ розовыя малютки напротивъ лондонскаго дома м-ра Домби. Ничто ихъ не стѣсняло и они открыто выражали свои чувства. Флоренса старалась изучить ихъ секретъ, старалась угадать, чего недоставало въ ней самой, чтобы сдѣлаться столь же привлекательной, какъ эти маленькія дѣти. Она надѣялась теперь, открывъ ихъ тайну, научиться, какъ должно обнаруживать свою любовь отцу.