Домби и сын

— A теперь! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ, поднося опять руку къ своему челу. — Теперь! этого еще недоставало, ненавистный соперникъ!.. A впрочемъ, за что же мнѣ его ненавидѣть, — прибавилъ м-ръ Тутсъ послѣ минутнаго размышленія, — вѣдь если подумать хорошенько, онъ ни въ чемъ не провинился. Да, рѣшительно ни въ чемъ. Воть теперь-то, капитанъ Гильсъ, мнѣ слѣдуетъ доказать, что привязанность моя кь миссъ Домби была истинно безкорыстна!

Съ этими словами м-ръ Тутсъ юркнулъ въ гостиную и схватилъ Вальтера за руку.

— Какъ ваше здоровье, сэръ? Надѣюсь, вы не простудились. Мнѣ… мнѣ… да что туть толковать? мнѣ очень пріятно съ вами познакомиться. Желаю вамъ, какъ можно чаще возвращаться съ того свѣта. Честное и благородное слово, сэръ, я чрезвычайно радъ васъ видѣть, — заключилъ Тутсъ, пристально озирая Вальтера съ головы до ногъ.

— Благодарю васъ отъ всего сердца, — сказалъ Вальтеръ. — Я не могъ желать болѣе искренняго и радушнаго привѣтствія.

— Будто бы? вотъ какъ! — сказалъ м-ръ Тутсъ, продолжая держать его руку. — Это очень любезно съ вашей стороны. Покорно васъ благодарю. Премного вамъ обязанъ. Какъ ваше здоровье? Надѣюсь, вы разстались дружелюбно со всѣми, кто остался на… то есть, я разумѣю собственно то мѣсто, откуда вы воротились, вы понимаете?

Вальтеръ поблагодарилъ опять.

— Капитанъ Гильсъ, — продолжалъ м-ръ Тутсъ, — я бы желалъ не выступать изъ границъ приличія; но я надѣюсь, вы позволите мнѣ намекнуть на извѣстное обстоятельство…

— Говорите, любезнѣйшій другъ, все, что вертится y васъ на языкѣ, смѣло и свободно.

— Въ такомъ случаѣ, капитанъ Гильсь, и вы, лейтенантъ Вальтеръ, знаете ли вы, что страшныя происшествія случились въ домѣ м-ра Домби? Миссъ Домби оставила своего отца, который, по моему мнѣнію, — самый жестокосердный человѣкъ. Нигдѣ не могли отыскать миссъ Домби, и никто не знаетъ, куда она ушла.

— Могу ли я спросить, какъ вы объ этомъ узнали? — сказалъ Вальтеръ.

— Лейтенантъ Вальтеръ, — сказалъ м-ръ Тутсъ, который дошелъ до этого названія по логическому процессу мысли, свойственному только одному ему. Онъ, вѣроятно, перемѣшалъ христіанское имя съ ремесломъ моряка и предположилъ родственную связь между Вальтеромъ и капитаномъ, которая, по его понятіямъ, необходимо должна была распространяться и на ихъ титулы. — Лейтенантъ Вальтеръ, я могу безъ всякихъ оговорокъ дать вамъ прямой и рѣшительный отвѣтъ. Дѣло въ томъ, что, имѣя особыя причины интересоваться всѣмь, что имѣетъ какое-нибудь отношеніе къ судьбѣ миссъ Домби… то есть, вы не подумайте, лейтенантъ Вальтерь, чтобы я имѣль въ виду какіе-нибудь своекорыстные разсчеты — совсѣмъ нѣтъ! я очень хорошо знаю, что мнѣ давно бы слѣдовало сломить шею, такъ какъ видите, лейтенантъ Вальтеръ, плакать обо мнѣ никто не станетъ… Ну вотъ, говорю я, интересуясь судьбою миссъ Домби, я получиль съ нѣкотораго времени привычку дѣлать койкакіе подарки — ничтожные разумѣется — камердинеру м-ра Домби. Таулисонъ — его имя, препочтенный молодой человѣкъ, который уже давно состоитъ въ услуженін y этой семьи. Онъ вчера вечеромъ и увѣдомилъ меня, что вотъ, дескать, въ такомъ-то положеніи y насъ дѣла. Съ этого времени, капитанъ Гильсъ и лейтенанть Вальтеръ, я, съ вашего позволенія, просто сошелъ съ ума и всю ночь пролежалъ ничкомъ на софѣ, чортъ бы васъ побралъ.

— М-ръ Тутсъ, — сказалъ Вальтеръ, — мнѣ очень пріятно сообщить вамъ радостную вѣсть. Успокойтесь. Миссъ Домби жива и здорова.

— Сэръ! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ, вскакивая со стула и схватывая руку Вальтера, — вѣсть эта такъ необычайно такъ невыразимо пріятна, что, если бы въ эту минуту сказали мнѣ, что миссъ Домби вышла замужъ, я бы, съ вашего позволенія, сталъ улыбаться и даже хохотать, увѣряю васъ. Да, капитанъ Гильсъ, — продолжалъ Тутсъ, обращаясь къ этому собесѣднику, — я, клянусь честью, сталъ бы хохотать, хотя бы черезъ минуту бросили меня въ омутъ съ пудовымъ камнемъ на шеѣ. Покорно васъ благодарю, господа. Утѣшили, ей Богу, утѣшили!

— Такой благородной душѣ, какъ ваша, — сказалъ Вальтеръ, — я могу, конечно, доставить еще большее утѣшеніе, если скажу, что вы можете оказать нѣкоторыя услуги миссъ Домби. Капитанъ Куттль, будьте такъ добры, проводите м-ра Тутса иаверхъ.

Капитанъ сдѣлалъ знакъ м-ру Тутсу, и они скорыми шагами пошли наверхъ. Черезъ минуту м-ръ Тутсъ, безъ всякихь предварительныхъ объясненій былъ введенъ въ новое убѣжище Флоренсы Домби.

Изумленіе и радость бѣднаго Тутса, при взглядѣ на владычицу его сердца, были такого рода, что обнаруженіе ихъ необходимо должно было сопровождаться нѣкоторыми экстренностями. Онъ подбѣжалъ къ ней стремглавъ, схватилъ ея руку, прижалъ къ своимъ губамъ, опустилъ внизъ, схватилъ опять, сталъ на колѣно, заплакалъ, захохоталъ и вовсе не обращалъ вииманія на опасность со стороны Діогена, который, подозрѣвая злодѣйскій умыселъ въ этихъ обнаруженіяхъ бурнаго чувства, забѣгалъ взадъ, впередъ и по бокамъ м-ра Тутса, еще какъ будто не зная навѣрняка, на какой пунктъ сдѣлать нападеніе, но твердо рѣшившись нанести отчаянное пораженіе страшному врагу своей госпожи.