Домби и сын

— О, Діогенъ, неблагодарный, злой Діогенъ! Кэкъ я рада васъ видѣть, добрый, любезный м-ръ Тутсъ!

— Покорно благодарю, — сказалъ Тутсъ. — Я совершенно здоровъ и премного вамъ обязанъ, миссъ Домби. Надѣюсь, и ваши всѣ здоровы, то есть, я хочу сказать, вся ваша фамилія здравствуетъ.

Все это добрый Тутсъ произнесъ безъ малѣйшаго сознанія о томъ, что говоритъ. Онъ сѣлъ на стулъ и принялся смотрѣть на Флоренсу съ живѣйшимъ выраженіемъ восторга и отчаянія, которыя смѣнялись на его лицѣ съ неуловимою быстротою.

— Капитанъ Гильсъ и лейтенантъ Вальтеръ говорили мнѣ, миссъ Домби, что я могу оказать вамъ какую-то услугу. О, если бы я могъ какимъ-нибудь способомъ смыть въ душѣ вашей воспоминаніе о томъ брайтонскомъ днѣ, когда я, по злодѣйскому чувству, велъ себя скорѣе, какъ отцеубійца, a не владѣлецъ независимой собственности! — Бѣдный Тутсъ, въ страшномъ порывѣ раскаянія, готовъ былъ обличить себя во всевозможныхъ душегубствахъ. — Повѣрьте, миссъ Домби, я сошелъ бы въ могилу съ неизреченною радостью!

— Сдѣлайте милость, м-ръ Тутсъ, — сказала Флоренса, — не желайте, чтобы я забыла какую-нибудь подробность въ нашемъ знакомствѣ. Повѣрьте, я не хочу забывать. Вы всегда были такь добры, такъ обязательны, любезный м-ръ Тутсъ.

— Миссъ Домби, ваше снисхожденіе къ моимъ чувствамъ можетъ быть объяснено только вашимъ ангельскимъ характеромъ. Благодарю васъ тысячу разъ. Все это, повѣрьте мнѣ, трынъ-трава!

— Теперь позвольте изложить вамъ нашу просьбу, — сказала Флоренса. — Не знаете ли вы, гдѣ и какъ отыскать Сусанну, которую, поммите, вы проводили до конторы дилижансовъ, когда видѣлись со мной послѣдній разъ.

— Навѣрное мнѣ трудно что-нибудь сказать, миссъ Домби, — отвѣчалъ Тутсъ послѣ нѣкотораго размышленія. — Я не помню въ точности мѣста, куда она отправилась изъ конторы, да притомъ она, кажется, говорила, что тамъ не будетъ останавливаться, a поѣдетъ куда-то дальше. Впрочемъ, миссъ Домби, если дѣло только въ томъ, чтобы отыскать ее и привести сюда, то я и Лапчатый Гусь беремся употребить для этой цѣли всевозможныя средства, какія только будутъ внушены необыкновенной смѣтливостью съ его стороны и безконечной привязанностью съ моей. Будьте спокойны, миссъ Домби.

М-ръ Тутсъ былъ приведенъ въ такой восторгъ блистательной перспективой сдѣлаться полезнымъ для владычицы своего сердца, и безкорыстная искренность его благоговѣйной преданности была до такой степени очевидна, что было бы теперь истинною жестокостью ему противорѣчить или отказаться отъ его услугъ. Флоренса удержалась отъ всякихъ возраженій и только благодарила его отъ искренняго сердца. М-ръ Тутсъ сь гордостью принялъ поручеиіе и оказалъ готовность немедленно приняться за работу при могущественномъ содѣйствіи Лапчатаго Гуся.

— Миссъ Домби, — сказалъ м-ръ Тутсъ, съ жаромъ цѣлуя поданную ему руку и, очевидно, проникнутый безнадежной страстью, которая выражалась во всѣхъ чертахъ его добраго лица, — прощайте! Позвольте мнѣ принять на себя смѣлость сказать, что ваши несчастія тяжелымъ бременемъ лежатъ на моей душѣ, и что вы вполнѣ можете довѣряться мнѣ, какъ самому капитану Гильсу. Я очень хорошо знаю свои недостатки, миссъ Домби — они очень велики, покорно васъ благодарю, — но вы можете на меня совершенно положиться, клянусь честью, миссъ Домби.

Съ этимъ м-ръ Тутсъ вышелъ изъ комнаты опять въ сопровожденіи капитана, который во все это время стоялъ въ недалекомъ разстояніи отъ собесѣдниковъ, держа подъ мышкой лощеную шляпу и поправляя желѣзнымъ крюкомъ волосы, въ безпорядкѣ падавшіе на его глаза. Когда дверь затворилась, свѣтъ жизни м-ра Тутса снова покрылся мрачными облаками.

— Капитанъ Гильсъ, — сказалъ Тутсъ, останавливаясь на послѣдней лѣстничной ступени и оглядываясь вокругъ, — сказать вамъ правду, я въ эту минуту далеко не въ такомь расположеніи духа, чтобы мнѣ можно было видѣть лейтенанта Вальтера съ тѣми дружелюбными чувствами, какія я желалъ бы сохранить къ нему въ своемъ сердцѣ. Мы не всегда можемъ владѣть своими чувствами, капитанъ Гильсъ, и я покорнѣйше прошу васъ объ одолженіи выпроводить меня въ боковую дверь.

— Пріятель, — возразилъ каітитанъ, — вы можете всегда идти вашимъ собственнымъ путемъ; и какой путь вы ни возьмете, онъ будетъ ровенъ, чистъ и гладокъ, какъ y испытаннаго моряка, — въ этомъ я увѣренъ.

— Капитанъ Гильсъ, вы чрезвычайно добры. Ваше доброе мнѣніе служитъ для меня истиннымъ утешеніемъ. Одна просьба кь вамъ, капитанъ Гильсъ, — продолжалъ Тутсъ, останавливаясь на порогѣ подлѣ полуотворенной двери, — я надѣюсь, мы познакомимся и, быть можетъ, при вашемъ содѣйствіи, подружимся съ лейтенантомъ Вальтеромъ. Я вступилъ, какъ вамъ извѣстно, во владѣніе своимъ наслѣдствомъ и, сказать по правдѣ, не знаю, что съ нимъ дѣлать. Если бы я мотъ быть какъ-нибудь вамъ полезнымъ въ финансовомъ отношеніи, то, вы понимаете, я сошелъ бы въ могилу спокойно и даже съ нѣкоторой усладой для сердца.

Не сказавъ ничего больше, м-ръ Тутсъ юркнулъ на улицу и самъ затворилъ за собою дверь, чтобы не слышать капитанскаго отвѣта.