Доминион

Сара взяла шляпу, пальто и направилась к двери. Открыв ее, она замерла на пороге, подумав: «Если я это сделаю, это может означать конец всего для меня и Дэвида». Она замерла, держась за ручку. Не позвонить ли Айрин? Но сестра, несомненно, стала бы ее отговаривать. «Я этого не вынесу, – мелькнула мысль. – Я сойду с ума».

Сара вышла, решительно закрыла за собой дверь и зашагала по дороге, собравшись поехать на метро в город и найти какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься. Под колпаком свинцового неба стоял жуткий холод. Забрезжило смутное намерение посетить Лондонский Тауэр, но когда поезд остановился на «Тоттенхем-Корт-роуд», она поддалась порыву и вышла. Сара чувствовала, что обязана снова увидеть место, где умерли люди и была стрельба, точно это помогло бы разогнать сгущавшееся вокруг нее мрачное безумие.

Но сцена былого побоища выглядела так, словно там ничего не произошло. Машины и автобусы, как обычно, ехали по дороге, по тому самому месту, где умерла миссис Темплман. Улицы кишели женщинами, совершавшими рождественские покупки: витрины были увешаны гирляндами из цветной бумаги и уставлены елочками в горшках. Сара остановилась перед одним из больших магазинов и сообразила, что он участвует в сборе игрушек. В окне виднелся большой деревянный манекен в наряде Санта-Клауса, с нарумяненными щеками и белой накладной бородой. Женщина в пальто с искусственным мехом, держа за руки двух ноющих мальчуганов, едва не врезалась в нее и рявкнула:

– Вы не могли бы смотреть, куда идете?

– Простите, – извинилась Сара, но женщина не ответила и прошла мимо. Сара поймала себя на мысли, что все покупатели выглядят каким-то встревоженными и недовольными. Наверное, это все из-за Рождества, – возможно, так было всегда, только раньше она не замечала. Чарли понравилась украшенная крошечными разноцветными шариками елка, которую они купили в последнее его Рождество. Говорят, что Рождество – детский праздник, но на самом деле это день рождения Иисуса, который позднее принес себя в жертву. Саре вспомнилась ее надрывная молитва в Вестминстерском аббатстве. С тех пор дела пошли только хуже.

Сара зашла в магазин, отчасти просто для того, чтобы погреться. Большой вестибюль был заполнен игрушками, гораздо более дорогими, чем те последние, которые она покупала для Чарли три года назад. Она миновала ряд кукольных домиков. В противоположной стороне крыла стояли коробки с оловянными солдатиками. «Мечта любого мальчишки». Здесь соорудили поле из папье-маше, где солдатики выстроились, будто для боя. На одной стороне размещались немецкие пехотинцы в аккуратных серых мундирах и в касках-ведерках, с миниатюрными нарукавными повязками, несшими знак свастики. Другую сторону занимал малочисленный отряд русских в темно-зеленой форме, на которой были нарисованы дырки и порезы.

– Миссис Фицджеральд?

Раздавшийся у локтя голос заставил ее вздрогнуть, как почти любая мелочь в те дни. Сара повернулась и увидела мужчину лет под шестьдесят, с редкими седыми волосами и добрым взглядом. Она узнала директора магазина, который присутствовал на двух-трех собраниях в Доме друзей.

– Мистер Филдинг, здравствуйте.

Она протянула ему руку в перчатке.

– Простите, что напугал вас.

– Я что-то погрузилась в свои мысли.

– Присматриваете подарки на Рождество?

– Хотела купить что-нибудь для племянников. В наши дни все жутко дорого.

Он печально кивнул:

– Это ужасно. Я часто вижу, как люди осматривают прилавки и уходят с пустыми руками, разочарованные.

– Очень благородно, что ваш магазин помогает нам.

– Мы рады сделать все, что можем, для тех, кому не по карману покупки. С вашим заказом, кстати, все в порядке, он будет доставлен в Дом друзей вовремя. – Филдинг вздохнул. – Только бы обошлось без этих террористических актов и забастовок, которые мешают стране встать на ноги. Я слышал, что железнодорожники снова затевают стачку.

Хотелось возразить, но сил не было. И потом, мистер Филдинг был достойным и щедрым человеком.

– Очень холодно сегодня, правда? – сказала она.

– Да. Если так пойдет, будет белое Рождество. – Он помолчал немного, потом продолжил: – Очень огорчен известием про бедную миссис Темплман. Я не смог побывать на похоронах, но мы послали цветы.

– Я их видела. Это был добрый поступок.

– Внезапный сердечный приступ, как я понимаю. Что ж, случается и что похуже. – Филдинг принял скорбный вид, и Сара подумала: не довелось ли ему побывать на Великой войне, как ее отцу? Потом он улыбнулся. – Твердый был у нее характер, да?

– Очень самоотверженная женщина.

– Ну, мне пора вернуться к моим обязанностям. Всего доброго, миссис Фицджеральд.

Сара смотрела, как он идет по магазину, кивая продавцам в отделах. От его доброты на ее глаза навернулись слезы. Она снова вышла на улицу, на мороз.