Домой не по пути

Я никогда прежде не видела ничего подобного, и ребра сжимаются, сдавив в силках неподготовленное сердце. Я растеряна, ошеломлена. Не могу вымолвить ни слова, я даже не представляла, что города способны хватать за плечи и встряхивать, да так, что в глазах темнеет, а в ушах звенит. Нью-Йорк – мечта, иллюзия и идеал. Я читала о нем, но не думала, что когда-нибудь буду ехать по этим улицам, разглядывать витрины и прохожих. Так ведь не бывает. Не бывает так красиво и пугающе!

– Центральный парк, – сообщает Бертрам, и я перекатываюсь на другую сторону. Мы в нескольких метрах от огромного куска земли, засаженного деревьями, ветки которых не просто тянутся к небу, но украшены сверкающими фонариками. – Сходим туда, Ренни, ты полюбишь это место. Я точно знаю.

Поток машин рябит перед глазами. Я поднимаю голову и вижу, как на гигантских экранах крутят рекламу, как вспыхивают разноцветные буквы. Нью-Йорк – особый город. Агрессивный и характерный. Мало его любить, нужно, чтобы и он полюбил тебя. Я сразу чувствую эту связь. Ощущаю горячий поток, несущийся по венам.

Я уверена: здесь мое место. Среди хаоса, неразберихи и вечного побега от реальности. Вот где я хочу находиться, хочу закрывать глаза и теряться в собственных фантазиях. Хочу сталкиваться с незнакомцами, свихнуться на разговорах и ненужной болтовне, которая волей-неволей остается в памяти. Хочу отчаянно рваться вперед и понимать, что на финише меня что-то ждет, что усилия не напрасны.

Я протяжно выдыхаю, а Бертрам кладет ладонь поверх моей руки.

– Я знал, что ты влюбишься.

– В этот город невозможно не влюбиться.

– Да! Трудно устоять перед тем, что удивляет.

Я оборачиваюсь, вижу, что Бертрам смотрит на меня и глажу его по заросшему подбородку. Я рада, что он рядом, что он сжимает мою руку. Мне тепло с ним и спокойно. Бенни – часть той жизни, в которой всё было хорошо, и я, сама того не ведая, цепляюсь за него, как за спасательный круг.

Мы паркуемся у высокого здания со стеклянными стенами и выходим, не произнося ни звука. Смотрю по сторонам. Ноги заплетаются от усталости, но я все равно хожу туда-сюда, пытаясь вглядеться вдаль, увидеть что-то такое, чего еще не заметила.

«Додж» останавливается. Уилл выходит и растягивает губы в улыбке, увидев, как я пританцовываю у забора. Он подходит ко мне так близко, что я улавливаю запах мелиссы в воздухе, и заправляет мне прядь волос за ухо.

– Ты выглядишь счастливой, птенчик.

– Так и есть, Уилл. Даже ссориться с тобой не хочу. Хочу просто носиться по городу и кричать от восторга. Это невероятно.

– Я рад, что тебе нравится.

– Ты так говоришь, будто сам этот город построил, – язвит Тэмзи и потягивается. На ней какой-то прозрачный топ и драные джинсы. – Есть хочется, ребята. Я не шучу.

– Где тут можно перекусить, Бенни? – спрашивает Кори.

– Везде. Здесь на каждом углу забегаловки.

– А что с отелями? – Джесси, как всегда, сжимает в руке гитару. – Сколько в Нью-Йорке гостиниц для малоимущих путешественников?

– Гостиниц? Вы серьезно? Не выдумывайте! – Бертрам качает головой, и в его невероятно красивых глазах сквозит решительность. – Оставайтесь у меня.

– Хорошая идея, – хмыкает Уилл и задумчиво смотрит на Бенни. – Ты точно не против, если мы у тебя перекантуемся пару ночей?

– Нет. К чему ютиться в хостеле, если есть квартира?

– Классно мыслишь, Бенни, – усмехается Уилл, и я невольно подмечаю в его голосе нотку сарказма. – Так и поступим. Вот оно – хваленое нью-йоркское гостеприимство.

– Так, какие у нас планы? – зевает Тэмми и опирается о Гудмена, словно он ее личная подставка. – Куда сейчас идем? В кафе, а потом в «Серенити»?

– Я передумал насчет «Серенити».

– Что? Почему?

– Ну просто так. Решил, что сегодня мы с вами потеряемся.

– Где потеряемся? – недоумевает Кори, а я подхожу к Уиллу и улыбаюсь.

– В Нью-Йорке.

Высокие здания врываются в небо, исчезают далеко в темноте, и мне кажется, что те счастливцы, которые живут на верхних этажах, собирают в ладони звезды или облака.

Мы бродим по многолюдным улицам. Все вместе, как вырвавшиеся из клетки звери, не видевшие людей, не чувствовавшие на своей коже порывов ветра. Джесси предлагает заходить в каждое восьмое здание по Пятой авеню – улице в центре Манхэттена. Самая известная и невероятная улица в Америке, впрочем, ее даже сравнивают с Елисейскими Полями в Париже.

Мы проходим Эмпайр-стейт-билдинг на 34-й улице и Нью-Йоркскую публичную библиотеку между 40-й и 42-й улицами. Затем Бертрам указывает на Рокфеллеровский центр – крупнейшее офисное здание в Нью-Йорке – и вскользь бросает:

– Тут работает мой отец.

Я округляю глаза, а Кори примерзает к месту.

– Что? Здесь?

– Ага. Ну ничего интересного.

– Ничего интересного? – тянет Тэмми и так неожиданно оказывается рядом с Бертрамом, что он удивленно вскидывает брови. – Уверен, что неинтересно?

– А что хорошего? Я чеки от отца чаще вижу, чем самого отца.