Дон Хуан

Бог поднялся им навстречу. Он был статный и очень высокий — как кедр. Адам обнял Еву за плечи и крепко прижал к себе.

— Господи, теперь и я готов…

Ева все никак не могла побороть смущение и норовила спрятаться за его спину. Адам посуровел.

— Ну хватит же, я так всю речь позабуду.

— Ева, стой спокойно. Адам прав.

Они составляли славную пару, к тому же сразу было видно, что Адам — хороший человек и любит Еву. Ведь он сразу спросил у Бога:

— Правда, красивая?

Господь кивнул.

— Так что ты собирался мне сказать?

— Ах да. Я хотел сказать, что теперь могу передать Тебе послание от всех вещей на свете, потому что почувствовал в сердце своем токи любви, которые направляются от них к Тебе, а также любовь, источаемую Тобой и разлившуюся по всему Мирозданию. В душе моей звучит эхо жизни, и я доношу его до Тебя словно молитву всего сотворенного Тобой. Я благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты перекинул над бездной этот мостик… — он указал на Еву, — и за то, что сотворил нас такими. Я чувствую в груди моей толчки ее крови, а она — моей, будто мы — одно… — Адам повернулся к Еве и зашептал: — Ну же, скажи и ты что — нибудь. Пускай Он тебя услышит.

— Я боюсь.

— Да скажи хоть “спасибо”.

Тогда Ева оторвалась от Адама, приблизилась к Господу и, встав на колени, сказала:

— Спасибо.

Господь погладил ее по голове. А так как Адам явно торопился вновь остаться с Евой наедине, Бог объявил, что хочет пойти прогуляться.

Все и дальше могло бы идти так же прекрасно — потому что было прекрасно задумано и исполнено. И какое — то время, которое, правда, днями не измерить, все и шло замечательно. Мироздание действовало, словно хорошо отлаженный механизм, не требуя подгонки и запасных частей. Жизнь текла волнами в упорядоченном ритме, и Ева впитывала эти волны самим нутром своим и препровождала Богу через Адамово сердце. Приливы и отливы любви делали их счастливыми. Они без слов понимали друг друга, иначе говоря, их связывали совершенные узы. Если на плечо Евы садилась оса, спящий Адам чувствовал на коже своей легкий зуд.

Вот только Сатана остался не у дел: он нашел прибежище в самом дремучем уголке Мироздания и оттуда созерцал Вселенную, трепещущую от любви, дышащую любовью, — так степные племена с высоких гор взирают на ставшие недоступными им плодородные земли. Но было одно отличие: красные крылья Сатаны объяли Космос и удерживали в своей власти, словно он собирался сжать его тесным кольцом и самовластно царить в нем.