Дон-Жуан

Мой Дон-Жуан в порыве экзальтацииГлядел на чудный город и молчал —Он пламенный восторг к великой нацииВ своем наивном сердце ощущал.«Привет тебе, твердыня Реформации,О родина свободы, — он вскричал, —Где пытки фанатических гоненийНе возмущают мирных поколений!

10

Здесь честны жены, граждане равны,Налоги платит каждый по желанью;Здесь покупают вещь любой ценыДля подтвержденья благосостоянья;Здесь путники всегда защищеныОт нападений…» Но его вниманьеБлеснувший нож и громкий крик привлек:

«Ни с места, падаль! Жизнь иль кошелек!»

11

Четыре парня с этим вольным кличемК Жуану бросились, решив, что онБеспечен и сражаться непривычен,И будет сразу сдаться принужден,И лакомой окажется добычей,Лишившись кошелька и панталон,А может быть, и жизни; так бываетНа острове, где все преуспевают,

12

Жуан английских слов не понимал,Точнее — понимал весьма немного;Вначале он приветствием считалРугательство с упоминаньем бога.Не улыбайтесь — он не совершал

Большой ошибки, рассуждая строго;Я слышал эту фразу, как привет,От многих соплеменников в ответ.

13

Жуан не понял слов, но понял дело,И, действуя, как в битве, наугад,Он вынул пистолет и очень смелоВогнал в живот обидчику заряд.Разбойника простреленное телоБессильно опрокинулось назад,И только стон раздался хрипловатый:«Эх, уходил меня француз проклятый!»

14

Все прочие удрали что есть сил.Испуганные слуги Дон-Жуана,Когда и след разбойников простыл,

На место схватки прибежали рьяно;Но мой герой лишь об одном просил —Чтоб незнакомцу осмотрели рану.Уже он сожалел, что был жестокИ слишком поспешил спустить курок.

15

«Быть может, — размышлял он, — в самом деле,В обычаях страны такой прием!С поклоном нас ограбили в отеле,А этот просто бросился с ножом.Различные пути к единой цели…Но как-никак, а я виновен в том,Что он страдает, и уйти не вправе,Его без всякой помощи оставя!»

16

Он подал знак — но только трое слуг

Приблизились, как раненый, бледнея,Промолвил; «Нет, ребята, мне каюк!Мне только б рюмку джину!» И, слабея,Он судорожным жестом цепких рукРаспутал шарф на посиневшей шее,С усилием сказал в последний миг:«Отдайте Салли!» — и навек поник.

17

Окровавлённый шарф к ногам ЖуанаУпал, хотя Жуан не понимал,Ни в чем цена такого талисмана,Ни что ему британец бормотал.Еще недавно Тома-капитана,Гуляку Тома целый город знал;В короткий срок он промотал, пируя,И денежки, и жизнь свою лихую…

18