Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

При этом представители Центральной Рады изначально убеждали немцев идти вплоть до Области Войска Донского, а затем и до Кубани. Сразу после подписания Брестского договора западные журналисты предполагали, что Австрия и Украина могут воспользоваться ситуацией, чтобы «вырвать часть территории из холодеющих рук России, чтобы за их счет увеличить территорию Украины». «Новая Республика увеличила свою территорию за счет остальной России» — гласил заголовок «Нью — Йорк тайме» после того, как начали доходить сведения о результатах переговоров в Бресте[766].

Когда началось наступление немцев, в догадках по поводу их планов терялись и западные наблюдатели, оценивая посягательства УНР на «российские земли» как «экстремальные». Еще 21 марта, когда немцы лишь начали продвижение вглубь Донецкой республики, западная пресса терялась в догадках, будут ли «границы новой Украины простираться восточнее Харькова и Екатеринослава»[767].

Не знали этого и высокопоставленные германские офицеры. Так, командующий немецкой 91–й пехотной дивизии, занявшей Харьков в апреле 1918 г., генерал — лейтенант Клаузиус, давая свое первое интервью в столице ДКР, был явно поставлен в тупик прямым вопросом местного журналиста о дальнейших планах немцев. Генерал заявил: «Мы дойдем только до границ Украины, признанных мирным договором, и ни шагу дальше»[768]

. Учитывая тот факт, что восточные границы Украины не были определены в Бресте, можно предположить, что Клаузиус попросту не знал ответа на этот вопрос. И это в середине апреля 1918 г., когда немцы уже вступали в Донбасс!

Кстати, похоже, сами руководители Украинской Народной Республики поначалу не надеялись и на то, что немцы пойдут на Харьков, не говоря уже о Донбассе. 19 марта 1918 г., то есть в день, когда австро — германские войска полностью заняли территории западнее границ ДКР, председатель Совета министров УНР В. Голубович официальной нотой поблагодарил правительство Австро — Венгрии, заявив буквально следующее: «Правительство Украинской Народной Республики… выражает свою благодарность за ту военную помощь, которую Австро — Венгрия по первому нашему зову оказала в размере большем, чем мы ожидали, и помогла нам установить порядок и побороть врагов Украинской республики и нашего мира. Теперь мы констатируем тот приятный факт, что соединенными силами германских, австро — венгерских и украинских частей в стране нашей установлен порядок и спокойствие… Задача, возложенная вашим правительством на ваших воинов, ими с честью, достойной наилучших войск, выполнена быстро и хорошо»[769].

Очень ценное свидетельство того, что даже высокопоставленные деятели УНР после овладения австро — германцами территорий Украины в пределах, признаваемых и Донецкой республикой, посчитали задачу выполненной. То есть как минимум глава правительства УНР не надеялся, что наступление немцев будет продолжено вплоть до Харькова и дальше. Судя по сообщениям прессы, в те же дни украинские эсеры также призвали немцев остановить свое продвижение за пределы малороссийских губерний на территорию ДКР, «поскольку это подрывает доверие крестьян к Раде»[770].

В этой ситуации первоначальные надежды руководителей ДКР на то, что можно будет избежать оккупации, не выглядят слишком уж наивными. Хотя изначально этот вариант рассматривался как чересчур оптимистичный. Антонов — Овсеенко, прибывший в Харьков в первой половине марта, вспоминал, что «харьковские товарищи» изначально понимали, что немцы «перешагнут через границы Донбасреспублики».

«Конечно, — писал он, — протестами во имя права наций на самоопределение невозможно было остановить империалистическое нашествие»[771].

Через несколько дней после начала немецкого вторжения областной комитет ДКР рассматривал оба варианта — вторжения немцев на территорию республики и остановки их наступления. Еще до ратификации Россией Брестского мира «Донецкий пролетарий» писал: «Несомненно, гайдамацкие банды в случае мира будут требовать отнятия от Советской власти Харьковской и Екатеринославской губерний в их пользу… Совет Народных Комиссаров Донецкой республики, однажды постановив о создании и целости этой республики, не остановится ни перед чем, чтобы защитить ее от петлюровской банды жадных хищников»[772].

Нарком Васильченко доказывал, что «подписываемый мир является простой бумажкой, которая никого ни к чему не обяжет». При этом он настаивал на том, что Брестский мир не касается ДКР. «Счастливый исход для местной советской власти оратор видит в том, что недавно провозглашена Донецкая республика. Действие того пункта мирного договора, который касается Украины, естественно, не распространяется на Харьков и Донецкий бассейн», — заявил нарком[773].