Дополнительное расследование (т.2)

«Экспедиции придется нелегко, — подумал он. — Но и после установления контакта долго еще никто не рискнет учить аборигенов игре в шахматы или шашки...»

Пора...

Серебристая чечевица, ломая мешающие ветви, прыгнула в желтоватое небо.

Сергей БУЛЫГА

ТРИ СЛОНА

Рассказ

На самом краю далёких, не всеми достижимых пределов, в одной из самых глухих провинций благословенного султаната Роа проживало немногочисленное племя ловцов бесхвостых ящериц. Бесхвостые ящерицы — зеленые, шестилапые, с умными бордовыми глазами — в великом изобилии водились в ближайшем заливе и были на редкость доверчивыми существами, так что охота на них являлась сущей забавой. Мясо у ящериц было нежное и питательное, а икра их считалась изысканным лакомством и посему подавалась лишь к пиршественному столу. И если кому хоть раз удавалось отведать зернистой, рассыпчатой икры, сдобренной салатом из пряных водорослей...

Но, сами понимаете, не так-то просто снизойти до пищи полудиких рыбаков, и поэтому, отправляясь на базар, везли с собой не икру бесхвостых ящериц, а бурдюки, полные самого лучшего, самого верного, самого смертоносного яда, слава о котором гремела не только по благословенному султанату, но и далеко за его пределами. Стрелы, смазанные этим чудесным снадобьем, не знали пощады. А добывали яд...

Когда-то это было великой тайной, теперь, увы, доступной слишком многим...

А добывали яд из сока весьма и весьма благоуханных плодов, которые тяжелыми гроздьями покрывали тамошние непроходимые заросли. Плоды считались горькими и несъедобными, но если их прокипятить в специальном отваре, то получался весьма чудесный и ужасный яд, не знающий противоядия.

Мало того: зерна благоуханных плодов, сваренные в ядовитом отваре, набухали и становились круглыми, твердыми и блестящими, как жемчуг. Жители собирали их, несли в храм и слагали к ногам шестирукого идола, покровителя ловцов бесхвостых ящериц.

Храм был маленький, службы в нем отправлялись простые, как и сама жизнь полудикого племени, так что за всесильным идолом присматривал всего один служитель. Был он молод, сух, невзрачен и неразговорчив. Приняв подношения соплеменников, служитель падал ниц и просил у идола удачи в охоте, — делал он это гнусаво, торопливо и, признаться, без должного уважения к божеству, — а затем вставал и молча выпроваживал из храма молящихся. Молящиеся не возражали.

Оставшись один, служитель брал опахало из павлиньих перьев и принимался подметать храм, подбирая раскатившиеся ядовитые жемчужины и сбрасывая их к подножию идола, который, кстати, уже утопал в них по самые колени, а потом...

Потом он уходил на берег моря и сидел там до самой темноты, смотрел куда-то поверх горизонта и напряженно думал. Бесхвостые ящерицы шныряли вокруг него, а те из них, что посмелее, даже взбирались ему на плечи и пытались заглянуть в глаза.

Служитель ящериц не видел, не видел он и моря, он видел — в мыслях — далекий океан, тот самый, что омывает земную твердь. Порою служителю удавалось даже представить себе весь земной диск — со всеми землями и островами, морями и океанами. Служитель закрывал глаза и видел, что диск покоится на спинах трех слонов, слоны стоят на черепахе, а черепаха...

Но что это за море, в котором плывет черепаха? На этот вопрос никто не знает ответа ни здесь, в поселке, ни во всем благословенном султанате, ни даже далеко за его пределами. Все лишь говорят, что море это бесконечно и неизведанно. Но если имеется море, то оно имеет глубину, имеет берега... и, возможно, в этом море плавает не одна черепаха, а множество, бесконечное множество — ведь море-то бесконечно! Те черепахи, несомненно, разные, и диски на них один на другой не похожи. Хотя... Среди великого множества людей иногда встречаются два человека, похожие один на другого, как близнецы. Так что вполне возможно, что где-то в бесконечном море плавает такая черепаха, которая несет на себе диск, как две капли воды похожий на земной, и там, возможно, тоже есть султанат, ничем не отличимый от султаната Роа, и есть там племя ловцов бесхвостых ящериц, и храм, и служитель.

Вот если бы увидеть того служителя! Им, наверное, было бы интересно вдвоем. И он, здешний служитель, рассказал бы тамошнему о своей догадке, и тот, тамошний, не рассмеялся бы, не стал тыкать пальцем и обзывать безумцем.

А здесь... В благословенном султанате...

Темнело. Служитель вставал и возвращался к храму, а в спину ему светили далекие и непонятные звезды.