Дополнительное расследование (т.2)

Все тело женщины обмякло, слезы злости навернулись на глаза, к горлу подступило бешенство. Землянский не видел супругу, и это взбесило ее еще больше. Слабость исчезла, осталась непреклонная, звенящая решимость. Если бы сейчас между ними образовалась стена из пуленепробиваемого стекла, она бы не выдержала и разлетелась вдребезги от одного взгляда разъяренной и обиженной женщины.

О муже Землянская забыла. Все внимание сосредоточилось на брелоке. Стерва! Мало ей мужика, так еще и ключи от машины заграбастала! Семью по миру пустить хочет! Не выйдет!

За те несколько шагов, которые Землянский прошел, не видя грозящей опасности, его жена распалила себя до такой степени, что когда он случайно бросил взгляд в сторону «Жигулей», ему стало жутко. Лицо жены было белым, губы обесцветились, глаза пылали таким презрением, что Землянский замер, будто движение вперед было равносильно отчаянному прыжку в бушующую бездну охваченного пламенем нефтяного фонтана.

Ситникова озадаченно повернулась к нему. Выражение лица Землянского заставило ее насторожиться, и она тут же встретилась взглядом с его женой. Это было так неожиданно, что Елена Николаевна не могла ничего понять.

— Дай сюда ключи!! — прошелестела Землянская одними губами.

Ситникова завороженно протянула связку, но сразу отдернула руку. В подсознании мелькнула дикая мысль. Эти двое решили прогнать картину и оставить ее с носом!

— Ключи! — яростно повторила Землянская.

— А ты чего шипишь?! — в свою очередь окрысилась Елена Николаевна.

С ужасом следил Землянский за разворачивающимися событиями. Это была катастрофа, катаклизм с непредсказуемыми последствиями! Нужно было вмешаться, но сил для этого не было. Не мог он найти и какой-нибудь непринужденный выход из создавшейся ситуации.

Первой в себя пришла Ситникова. Не разумом, но бабским своим чутьем она поняла, что стоящая перед ней женщина не кто иной, как самая раззаконная жена «холостяка» Землянского, и что здесь, у машины, она оказалась совершенно случайно. Елена Николаевна не чувствовала никакой своей вины, и это придавало ей смелости и хладнокровия.

— Пожалуйста, — подав ключи, улыбнулась она. — Борис Игоревич иногда у меня фрукты берет. Вот я и решила в качестве компенсации за отборный товар поэксплуатировать его. Мне в мебельный нужно, подруга египетский столовый гарнитур оставила...

— Правда, Ниночка, — попытался робко подтвердить Землянский, но тут же осекся под взглядом супруги.

В глубине души он понимал, что ведет себя непростительно глупо, что занятая оборонительная позиция только вредит, но поделать с собой что-либо не мог. Внезапное появление жены в тот самый момент, когда он оказался на седьмом небе, оглушило, сделало безвольным и готовым безропотно снести любой удар.

И удар этот последовал. Ситникова, которой в общем-то было безразлично, женат ли Землянский или не женат, испытывала неподдельное негодование оттого, что своим двурушничеством он поставил ее в идиотское положение. Она решила отомстить. С самой милой улыбкой произнесла:

— Борис Игоревич, наверное, мне придется ехать на такси. Мои деньги на гарнитур у вас, будьте добры, верните...

Землянский затравленно взглянул на выжидающую жену, перевел умоляющий взгляд на Ситникову. Та напомнила:

— Они у вас во внутреннем кармане.

Все еще находясь под гипнотическим воздействием супруги, Землянский послушно сунул руку в карман, вытащил пачку купюр и, боясь, как бы они не выпали из подрагивающей руки, торопливо подал Ситниковой. Елена Николаевна с обворожительной улыбкой безмятежно опустила их в сумочку, повернулась к Землянской:

— Извините, пожалуйста, Нина, что заставила вас понервничать... Не думайте, с вашим мужем у нас ничего не было... Просто знакомые...

После этих слов Землянская, немного остывшая и расслабившаяся, почувствовала мучительный стыд за свои ничем не подкрепленные подозрения, виновато предложила:

— Это вы меня простите... Садитесь, мы вас довезем до мебельного... Что же вы, с такими деньгами и в такси... Мало ли...

Землянский слепо вел машину. Прислушиваясь к разговору сидящих на заднем сиденье его собственной жены и его собственной любовницы, он тихо удивлялся. Они болтали так, словно были знакомы целую вечность и питали друг к другу самые нежные чувства. Но то была не такая уж обычная беседа. Землянская всячески старалась выведать об истинных взаимоотношениях между мужем и Ситниковой, та в свою очередь делала все, чтобы ей этого сделать не удалось. Беседа напоминала занятия фехтовальщиков: удар — парирование, укол — уход от укола... Сигнальная лампочка поражения пока не вспыхивала.

Вылезая у совершенно ненужного мебельного магазина, Елена Николаевна сказала совершенно притихшему Землянскому:

— Завтра поступит хороший виноград, можете заглянуть...

— Завтра я занят, — поддерживая игру, развел руками Борис Игоревич, усилием остатков воли отгоняя мысль о том, что деньги могут к нему не вернуться.

Потерянная физиономия Землянского была забавна, и Елена Николаевна сжалилась: